и брезгливо присела на него.
– Ну, – согласно кивнул Гена, – условия знаешь? Короче…
– Минуточку, – остановила я его и достала из сумочки свою лицензию, – я немного по другой части.
– А, – снова кивнул Гена, – и на таких заказы бывают, но реже.
Тут я выложила перед ним на стол маленький картонный прямоугольник, закатанный в полиэтилен – лицензию. Он опустил на нее глаза, потом взял в руки. Посмотрев на меня более осознанно, Гена опустил руку под стол, вынул оттуда бутылку колы и отпил из горлышка.
– И что вам? – спросил он, возвращая мне документ.
– У вас подрабатывала Ирина Симонова из медицинского, – не торопясь начала я, следя за его реакцией, – ее позавчера поздно вечером застрелили.
При этих словах Гена вздрогнул, поморщился, и глазки его забегали.
– Мне известно, что она позавчера была здесь. Давайте я вам открою карты, чтобы вы знали перспективы. – Я наклонилась ближе к Гене, а он, наоборот, отпрянул и явно ощущал себя неуютно.
– Почему вы думаете, что она была здесь? – спросил он осторожно.
– Я не сказала, что думаю, я сказала, что мне это известно, и обратите, пожалуйста, внимание: милиция пока не знает, что Ирина выходила на работу, – я подняла указательный палец, – пока!
Я достала из сумочки пачку «Пьера Кардена» и закурила, не сводя глаз с Гены. Гена был испуган, но еще храбрился.
– Недоказуемо, – промямлил он.
Я отмахнулась от этих слов и продолжила:
– Бросьте, она была не в безвоздушном пространстве. Найдутся свидетели, будет шум. Вам это надо? – Гена отрицательно качнул головой. – Однако в милиции могут и не узнать про вашу контору, в связи с убийством, если вы мне сейчас скажете, каким был у нее последний вызов.
Гена начал откашливаться, таким примитивным приемом пытаясь, видно, протянуть время, нужное ему для обдумывания.
– Сейчас посмотрю в журнале, – наконец сказал он и полез в боковой ящик стола. Вынув оттуда общую тетрадь с безобразно замятыми углами, он, полистав, нашел нужную страницу и застыл над ней.
– Да, – нехотя признался он, – она была, съездила на один вызов в десятую баню, в люкс на два часа. С шести до восьми. Больше работы не было, и она ушла домой.
Гена захлопнул тетрадь и положил ее на место.
– Вы уверены, что она в восемь освободилась?
– Ага, я сам съездил за ней. – Гена начал ерзать на стуле, намекая, что мое общество его утомляет.
– Куда же вы ее отвезли? Сюда? – Я не собиралась уходить, не выяснив все, что мне было нужно.
– Вот еще! Я же сказал, что работы не было. Высадил ее у моста, там троллейбусы ходят.
– Значит, – подвела я итог беседы, – вы не знаете, куда она могла пойти после половины девятого вечера?
– Точно! – резко кивнул Гена и схватился за затылок. – У вас цитрамона с собой нет?
– Увы! – ответила я и встала.
Проводив
