днем, ни вечером? – уточнила я.
– Нет. – Он для убедительности замотал головой.
– Может быть, кто-то из его людей приезжал?
– Я никого не заметил.
– Ну, это еще ни о чем не говорит, – подбодрила его. – А с кем вы общались перед уходом из клиники? Я имею в виду, кто был последний.
Он задумался. По выражению лица я видела, что Александр Михайлович очень старательно вспоминает события вчерашнего вечера.
– С Людочкой, – сказал он не очень уверенно, но затем добавил, улыбнувшись: – Да, точно, с ней.
– С кем? – переспросила я.
– С Людочкой. Это медсестра. Я поговорил с ней минут десять, затем попрощался и ушел. А у самой машины вспомнил, что забыл ключи от квартиры, и…
– Подождите, – прервала я его словоизлияния. – Это все мы уже проходили. Давайте о Людочке. Фамилия у нее есть?
– Конечно, – удивился Решетников. Юмор ему явно был недоступен. – Венская Людмила… Кажется, Борисовна. Да, точно, Борисовна.
– Что она из себя представляет?
– В каком смысле?
– Ну, что она за человек, расскажите. Как давно вы ее знаете?
– Сколько здесь работаю, столько и знаю. На мой взгляд, она очень прекрасный человек.
– Прекрасные люди тоже бывают убийцами, – охладила я его пыл.
– Да нет, что вы! Людочка не такая. Подозревать ее глупо. Она не имеет к этому никакого отношения. Я уверен.
– Ладно, – согласилась я. – Пусть Людочка останется вне подозрений, если вам этого так хочется.
Однако для себя я решила при случае обязательно побеседовать с ней по душам. Что называется, узнать, чем она дышит.
– Хотите еще что-нибудь выяснить? – спросил Решетников. Как ни странно, но на этот раз инициативу проявил именно он.
– Пожалуй, нет, – задумчиво произнесла я. – На первый раз информации вполне достаточно.
После этих слов я завела двигатель, и мой «Фольксваген» послушно тронулся с места. Всю дорогу до Старолитейной я поглядывала в зеркальце заднего обзора, проверяя, нет ли за нами очередного хвоста. Лишняя предусмотрительность не помешает, хотя на этот раз она и была ни к чему. Вряд ли ребята из «жигуленка» рыскали по городу в поисках нашей машины. Скорее всего теперь не станут больше светиться и будут искать новую возможность для покушения.
Решетников, как оказалось, жил на Старолитейной в отдельном двухэтажном особняке.
Я сразу отметила, что с главной дороги он прекрасно просматривается. Во всяком случае, второй этаж. Первый же скрывался за высоким забором.
– Черный ход есть? – деловито осведомилась я.
– Конечно, – не без гордости сообщил Александр Михайлович.
– Тогда давайте подъедем именно с черного. На всякий, как говорится, пожарный.
Решетников не стал возражать, и мы подрулили к задней части особняка.
– Приехали, – сказала я, видя, что доктор не спешит покинуть салон.
– Может,
