Оттуда можно почерпнуть куда больше, чем от простого созерцания и строя догадки. Давно я уже не бывал в лесах.
Подняться на ноги было не сложно. Головокружение и слабость отступили, пусть и не полностью, но больше не мешали ему передвигаться. Дорога, возле которой он оказался и которую пересек была хорошо утоптанной и судя по следам, по ней часто ездили. Правда исключительно повозки, ведь ни единых следов копыт он не заметил, что тоже было подозрительно и необычно. Зато лес его встретил привычной тишиной, прохладой и некоей загадочностью. Здесь было спокойно на душе, стало легче дышать, а буйство зелени радовало глаз. Роэль даже не подозревал, что так соскучился по растениям и лишь сейчас осознал, что ему очень не хватало вот такой, обычной прогулки по звериным тропам, где никто и ничто не мешало ему размышлять.
А тем временем лес был одновременно свой и чуждый. Деревья часто попадались совершенно незнакомые, как и густой кустарник, возникавший то тут, то там. Зверей эльф тоже не ощущал, хотя почему-то был уверен, что они есть. Лес словно закрылся от него, не зная как реагировать на пришельца. Для него он был одновременно своим и чужим, что явно ставило в тупик местных жителей и тех, кто выбрал лес своим домом. Впрочем, никто не нападал на волшебника, никто не становился на его пути и он просто шагал, не разбирая дороги, не глядя под ноги и просто рассуждая вслух, бурча себе под нос неизвестные этому миру, слова.
Порой с языка Роэля срывались слова, принадлежащие этому миру, но все больше они звучали чуждо в его исполнении. Он прислушивался к тому, что говорит, пытался произнести это верно и услышать, так ли он говорит, как «завещал» тот незнакомец, но получалось неважно. Раз за разом он пытался составить несколько предложений, представиться или просто поразмышлять вслух на чужом языке, но это было сложно. Некоторые слова не давались ему совсем, а что-то оставалось не понятным. Усложняло дело еще и то, что тот человек знал не один язык, а сразу два и оба были для него родными. Так он считал, что было вообще неправильно в глазах волшебника и что мешало его обучению. Двойные значения слов, разность значения одного и того же слова в двух языках – это путало, это раздражало, это, наконец, просто мешало. И все же, он пытался. Раз за разом проговаривал те или иные предложения, менял местами слова, бурчал себе под нос, порой срываясь на свой родной язык и снова возвращался к тому, что пытался изучить. Со стороны он выглядел как сумасшедший, но вокруг никого не было, потому никто не мог его осудить или как-то помешать его занятию. Никто, кроме странного существа, что уже давно приглядывало за незваным гостем в этом лесу. Более того, этот «приглядывающий» за Роэлем пытался было показаться ему на глаза, но каждый раз осознавал, что потерял того из виду, чему очень удивлялся, ведь такого быть не могло никак. Да, он его находил снова и снова, без особого труда для себя, но подобные выходки в его родном лесу – нонсенс, что еще больше заставляло присматривающего задуматься о своих поступках и выступить
