обратиться.
– А почему не в милицию? – поинтересовалась я.
– Так мне о вас подполковник Кирьянов сказал, – ответил гость, а я подумала, что непременно выражу личную благодарность товарищу подполковнику за заботу обо мне. – А что там, в милиции? Ну, показал бы я им, – продолжал между тем патологоанатом. – А они ответят, примем, мол, в разработку версию об убийстве. Да только как-то не очень уверенно они это сказали бы. Поэтому я к вам… – Он вздохнул, а потом снова заволновался: – Возьмите деньги, Татьяна Александровна, и найдите, кто его убил.
– А что вы знаете о покойном? – спросила я.
– Я же говорю, мы с ним давненько не видались. Вместе учились, а потом он уехал в Москву поступать в институт. Вот и все. Ну, я вам, конечно, скажу, где он учился, где жил. Вы только помогите. Знаете, какой это был человек? Он всегда меня и с праздниками поздравлял, и сынишке моему помог устроиться на работу в Москве. Мы с ним хоть и не виделись, но связь-то поддерживали. Я ему обязан многим! – В глазах моего гостя появилось отчаянное выражение.
– Ладно, да не волнуйтесь вы так, – вздохнула я. – Я сейчас ничего не могу обещать, но постараюсь помочь.
Что-то тронуло меня в этом неуклюжем большом человеке, так близко к сердцу принявшем гибель школьного друга.
– А вы уверены, что именно это он? – с некоторым сомнением спросила я, вернувшись взглядом к фотографиям.
– А как же! Я что же, Сашку Колесникова и не узнаю? – Он как-то весь сжался, покачал головой, а потом неловко протянул мне конверт, словно бы стесняясь. – Вот, мне сказали, сколько вам заплатить надо. Здесь не все, вы, говорят, сразу-то всю сумму и не берете. – Он глянул на меня исподлобья. – Тут же и адрес, и номер школы. Вы уж того, Татьяна Александровна, помогите…
– Хорошо, – заверила я, взяв конверт.
– Ну, тогда я пойду, не стану вас задерживать. – Он тяжело поднялся со стула. – Я вам позвоню, – говорил гость. – До свидания и спасибо вам большое.
Я открыла дверь, и патологоанатом ушел.
И, только оставшись одна и снова взглянув на фотографии, которые все еще держала в руке, я задумалась над тем, почему сразу согласилась взяться за это дело. Что я, в работе так сильно нуждалась? Нет ведь. Интерес профессиональный? Тоже нет. Тогда почему же я так безоговорочно влезла в это безнадежное с первого взгляда дело? Так и не поняв, почему и зачем, я вернулась в комнату, посмотрела на оставленные гостем деньги, на два адреса, написанные крупным нетвердым почерком на листке бумаги. Это было похоже на гипноз, честное слово. Ну уж если назвался груздем…
Я села и закурила, обдумывая свои дальнейшие действия. «Работа есть работа», – сказала я себе, зная, что почти все работающие люди говорят себе это, приступая к своим обязанностям. Да, работа есть работа, что тут добавить? Начинать нужно… Но тут я мыслями вернулась к личности патологоанатома и услышала внутри как бы первый тревожный звоночек, требующий разобраться, что именно смущает меня
