проворчала капитанша. – Трибунал же только особливыми заклятиями интересуется, а дерьмо пусть расхлёбывает Ночная стража.
– Нам, видимо, пора, – встрял я, заметив на щеках Габриэля раздражённый румянец.
Раньше мой друг так быстро из себя не выходил. В академии его вообще считали непробиваемым. Ни одному студенту ни разу не удалось заставить его хотя бы повысить голос. Видимо, смерть брата и его чёрные дела нанесли больше вреда, чем мне казалось.
– Не задерживаю, – брюзгливо бросила Люсинда, закопавшись в бумаги на столе.
– Неужели ты вступил в Серый трибунал? – удивлённо спросил я, как только закрылась дверь.
– Так вышло, – вздохнул он. – Возвращаться к преподаванию не было никакого смысла, а мне очень вовремя поступило дельное предложение – вечно бездельничать не могу даже я.
Смешок вырвался сам собой.
– Ты? Да не притворяйся. Ты можешь бездельничать сколько угодно. Особенно если никто не видит…
– Уверен насчёт повторяй-порошка? – перебил Габриэль.
– Сам, что ли, забыл, как птицы собирались на юг? Тогда ещё Зелёный Гном чуть не спрыгнул с башни…
– Тысячу раз просил не называть уважаемого профессора травничества гномом. Знаешь же, как он обижается.
– А он и есть гном. Тем более, из Кипеллена меня не слышно, – отмахнулся я.
Ремиц наигранно вздохнул, словно оскорбление касалось самих Четырёх Пресветлых, но настаивать больше не стал, только добавил:
– Не помню.
– Зато я помню. Очень похоже.
Мы вышли из притихшего Управления через тот же чёрный ход, но прежде чем двинуться в купеческий квартал, подошли к зданию Трибунала. Величественный серый исполин размерами проигрывал только храму богинь. Его точёные башни торчали угрожающими пиками сказочных воинов-великанов, а узкие окна-бойницы напоминали острог, а не резиденцию магических следователей.
Габриэль, против моих ожиданий, не стал подниматься по ступеням к главным воротам, а остановился у серой стены, быстро черкнул несколько строк в записке, сложил её конвертом и подкинул. Дунувший снизу поток подхватил послание и потащил к крыше Трибунала. Мой рот сам открылся от удивления: под карнизом, звеня переливающимися крыльями, носились крошечные на таком расстоянии феи. Одна из них сцапала записку и унесла на чердак.
– Что это? – сглотнув, спросил я.
– Помощницы, – усмехнулся Ремиц. – Всё ещё побаиваешься их?
– Нисколько.
– Ну ладно, ладно. Расскажи лучше, как вы уживаетесь? Девчонка ещё не заставила тебя задерживаться на работе до утра, только чтобы не возвращаться домой?
– Пока держусь, – припомнив последний неприятный разговор о Тролльем рынке, сознался я.
Мы отошли от Трибунала на достаточное расстояние, чтобы от мерзкого шелеста мелких крыльев не звенело в ушах.
– Заколдуй её, и все дела, – ехидно хмыкнул Габриэль, на мгновение превратившись в себя прежнего.
Я
