от наполнявших его эмоций. Мистер Хёст нажал на кнопку. Шторы мгновенно разлетелись в стороны, обнажив… зеркало.
Некоторое время все присутствовавшие тупо смотрели на свое отражение.
– Какая-то идиотская шутка, – с явным облегчением протянул широкоплечий мужчина.
– Если это должно было что-то значить, – высокомерно хихикнула блондинка, – то я не знаю что.
По залу растеклось липкое, истерическое облегчение. Такое, наверное, испытывает преступник, лишь чудом избежавший разоблачения. Кто-то посмеивался, кто-то перешучивался с соседями. Первым догадался короткостриженый.
– Нас что, сфотографировали?
Повеселевшие было гости мгновенно напряглись и посмотрели на мистера Хёста. Казалось, все мигом угодили в яму. Хозяин особняка улыбнулся и снова нажал какую-то кнопку на пульте. Зеркало стало прозрачным. Лиза никогда не видела столько фотоаппаратов в одном месте. Одни, судя по всему, были сфокусированы на конкретных гостях, а другие снимали общий план.
– Я не давал согласия на фотосъемку! – взвился мужчина с волосами, зачесанными на лысину.
Остальные гости подхватили его негодование. Загомонили. Закипала злоба. Кем бы ни был художник, он явно знал толк в перформансах. Он буквально катал всех гостей на безумных американских горках эмоций.
Мистер Хёст поднял руку, призывая к тишине. Это сработало.
– Вы сможете в законном порядке обсудить все претензии с моими юристами.
– Но вы говорили, что это картина! – зачем-то выпалил широкоплечий. Прозвучало жалко.
– Нет, не говорил, – возразил хозяин особняка.
Лиза мысленно кивнула. Везде фигурировало слово «работа».
– Давайте уже посмотрим, что получилось!
На этот раз зеркало потемнело, превратившись в экран. На нем появилась огромная фотография.
Лиза хмыкнула. Вот почему Хёст купил работу еще до того, как она была сделана. Идея и вправду неплоха и, вероятно, особенно привлекательна для эксцентричного пожилого богача. На фото, конечно, гости. Буквально минуту назад. Ровно в тот момент, когда мистер Хёст нажал на кнопку. Почти в тот же момент, как ткань разлетелась в стороны, открывая предполагаемую картину. Каждый ожидал увидеть полотно, на котором он выставлен в весьма неприглядном свете. Ни у кого не было причин предполагать, что он будет изображен в позитивном ключе. Да может, никто и не вспомнил художника, но каждый предположил, как могли бы складываться его отношения с этим человеком, пусть и абстрактным. Кто-то издевался над ним в школе, кто-то едва не загубил его талант и так далее. И все знали, что картина ужасна, со слов самого мистера Хёста. Хуже того, не все еще отошли от странной игры, затеянной хозяином особняка. Минуту назад люди, снедаемые алчностью, боролись за свои интересы. Это тоже наложило отпечаток. Мистер Хёст не соврал: работа действительно шедевр – И в то же время…
