палой листвой, молотым чёрным перцем и отварной картошкой.
Картошка булькала в кастрюльке, кастрюлька исходила паром на квадратной электрической плитке, а та стояла прямо на барной стойке. Смуглая толстая тётка задумчиво помешивала картошку, не обращая на нас внимания. Я как зачарованная смотрела на перемигивание камней в её золотых перстнях – по две штуке на каждом пальце.
– Баян, – хмыкнул Русик.
– Что? – не поняла Жанна.
Он ткнул рукой в потрёпанный листок на стене и пояснил:
– Старая шутка, сто лет назад по интернету гуляла.
Я подошла ближе.
«Кафе „Карма“. Меню нет. Что заслужил, то и получишь», – сообщал листок.
– Зашибись.
Тётка вскинула чёрные глаза, колыхнула тремя подбородками и отрывисто выдала:
– Всё кончилось.
– А картошка? – удивилась я.
– Только она и есть. Пюре сделаю. И немножко котлеты остались.
– И салат? – недоверчиво выдохнул Русик.
Тётка смерила его долгим взглядом:
– И салат.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Жанна. – Давайте всё.
А потом, уже за столиком, когда мы расправились с котлетами, до меня дошло:
– Мам, ты что, без фотоаппарата?
– Без.
– А как же снимки? Ты ведь всегда делаешь снимки для блога.
Она чуть пожала плечами:
– Надоело.
– Серьёзно?
– Абсолютно… Хватит, больше никаких разъездов. Суета одна, а жизнь проходит.
Так закончились наши путешествия. Жанна прикрыла тревел-блог и занялась добром.
А теперь вот – «Как приручить подростка».
Я смахнула крошки со стола, убрала банку из-под кофе, сполоснула ложку. Поскреблась в комнату Жанны, словно были шансы, что откроет.
Ну и ладно! Пойду гулять, отключу телефон, и ломай голову, где меня носит! Может, поумнеешь немного. А если нет, то плевать. Мы, подростки, бессердечные и злые, только о себе думаем и плюёмся похлеще верблюдов.
Я натянула ботинки, пальто, красную шапку с придурочными треугольными ушами на макушке – и шваркнула дверью. Вот тебе!
3
Одна моя бывшая одноклассница панически боится спускаться в метро. Она даже сменила нашу гимназию на обычную школу возле дома, чтобы на занятия ходить пешком. И хоть мы не дружили – я вообще ни с кем особо не дружу – вспоминаю её часто. Из-за метро. Всякий раз, когда стою на платформе, специально на предупредительной линии, так и вижу эту девчонку. Вот она спокойно ждёт в толпе, вот толпа мягко напирает, но пока не опасно, вот кто-то вскрикнул, побежал, кто-то за ним, толпа заволновалась, сжалась, и – бац! – внезапный толчок в спину. Платформы высокие, а там, внизу, блестящие рельсы… я словно становлюсь
