пореже?
Все жжет невидимым огнем,
Пульсирует внутри
И ночью, и светлейшим днем.
Когда же прогорит?
Так сколько до сожженья чувств
Не шелковых касаний?
Какое из людских искусств
Избавит от страданий?
Пальцы щекочут бедро
Пальцы щекочут бедро —
Бархатна кожа, нежна.
Жар пожирает нутро.
Свет выключает страна.
Вилы чужие в спине —
Чувства и боль вперемешку.
Сколько тонуть в вине,
Не замечая насмешек?
Где-то себя перегнуть,
Стать усмиряющей палкой?
Не полюбить, уснуть?
Но почему-то всех жалко.
Только в ответ не жалеют:
Древо трясут грушевое,
Но постоянно болеют
Души цены грошовой!
Надо закрыть глаза
И в тишине помолиться.
Кто это все сказал?
Или кому это снится?
Механический вальс
Механический вальс на оглохшем от скрипа полу.
Осторожно касаясь растянутых солнцем теней,
Кружит пара, в пластинку вонзает иглу
Граммофон, искажая мелодию розовых дней.
Он ее обнимает, но руки не греет тепло.
И почти не моргают глаза голубого стекла,
Повторив в сотый раз, как же с нею ему повезло,
Бессердечная кукла по кругу опять повела.
Вечерами так хочется душу кому-то излить,
Но слова в пустоту каждый проклятый час.
Своя в доме Звезда не гарантия счастливо жить:
Превращается все в бытовой механический вальс.
Часть 3. Постельные тона
Уста порока
Как же сладки уста
Бутонов на Древе Порока.
Забыли и не зовут
Ткани дневных одежд.
Кажется, мы не будем
У Бога в гостях до срока,
В неге нашедши приют,
Устав от ханжей-невежд.
И все равно – что Завтра,
Вовсе неважно Вчера,
Только Сейчас своей формулой
Краски размоет утра.
И потекут по коже
Разводами капли ночей,
Не остывает ложе,
Взоры храня свечей.
Смех побеждает Время,
В ритме продляя истому,
А за окошком тает
Полугодичный снег.
Снова нас чувства заманят
На пол в четыре приема,
Нежность за ночь не устанет,
Забыв о понятии грех.
Я ноги целую длинные
Я ноги
