вошедшего и невыразительный голос Игоря Сергеевича:
– Проходите, Леонид Максимович.
Стоп. Леонид Максимович. Что-то знакомое. Уж не Горюнов ли это? И здесь мой знакомец по некоторым другим делам свой куш имеет. Так, послушаем дальше. Приглушенные коврами шаги, звон хрусталя.
– Вам как обычно – виски?
– Да, плесни немного.
– Вы сегодня без охраны?
– А кого мне бояться, я уже свое отбоялся. Пусть парни в машине посидят, они и так день и ночь со мной. Я ведь вот что заехал, ты говоришь, завтра Камаль приезжает, как думаешь с ним объясняться? Если он тебе не заплатит, я с тебя все равно возьму. Ты хоть головой о стену бейся, а мое отдай.
Легкое покашливание говорило о замешательстве Игоря Сергеевича, растягивая слова, он произнес:
– Все нормально, Леонид Максимович, но моей-то вины здесь нет. Люди вроде надежные, просто случайность.
– Ты, Игорь Сергеевич, должен всю цепочку прослеживать и знать, что, где и как. А может, ты пожалел сунуть кому надо?
– Да вы что, Леонид Максимович, – на этот раз голос звучал почти испуганно, – неужто я не понимаю, где-то сэкономишь, потом потеряешь в несколько раз больше.
– Ну ладно, это твои проблемы. Ты с Камалем где встречаешься?
– У меня на даче, в восемь. Прямо из аэропорта и отправимся, он прилетает из Москвы вечерним рейсом. Там уже все будет готово: и стол, и банька, и девочки.
– Я тоже подтянусь к восьми. Представишь меня как своего компаньона.
– Да вам-то зачем, Леонид Максимович, неужто у вас дел поважнее нет?
– Ничего, Игорь Сергеевич, посижу, послушаю, что-то слишком много случайностей у тебя в последнее время, может, чего вместе придумаем. За этой сыщицей, кстати, что была у тебя на квартире, целая команда гоняется. Ну, я думаю, больше она тебя не будет беспокоить. Ты мне лучше скажи, какого черта ты документы дома держал? Это тоже случайно?
Многие хотели, чтобы я их не беспокоила, но беспокойство, которое я им причиняла, объясняется не моей навязчивой натурой, а интересами заказчиков. Забавно слушать о себе в третьем лице, а еще забавней, когда о тебе говорят как о покойнице, такое ощущение, что присутствуешь на собственных похоронах. Многие желали моей смерти, но большинство из них сами кормят червей, я даже мысли не допускаю, чтобы души этих людей обитали в заоблачных высях Эмпирея. Заискивающий голос Венедиктова продолжал:
– Кто же мог подумать, Леонид Максимович?
– Так ты и должен был подумать, если не хочешь, чтобы другие за тебя думали. Так они тогда за тебя и получать будут. – Голос Леонида Максимовича заключал в себе скрытую угрозу и предупреждение. – Налей-ка мне еще.
Снова послышался звон стекла, бульканье заполняющей стакан жидкости. Я нажала клавишу «стоп», что-то захотелось пить. Я пошла на кухню и, достав из холодильника
