рассказывал о композиторах и известных музыкантах.
Когда Агате исполнилось восемь, Петрович с таинственным видом позвал ее к себе. В комнате, где всегда пахло лаком и свежим деревом и повсюду лежали детали гитар, скрипок, аккордеонов, виолончелей, рядом с роялем стояло что-то большое, накрытое тканью.
– Дядя Петрович, а что это у вас? – спросила Агата.
– Это подарок тебе, малышка.
Старик сдернул покрывало.
– Арфа! Это же арфа! – с восторгом прыгала девчушка вокруг инструмента и хлопала в ладоши.
Восхищенная, она во все глаза смотрела на чудо. Теперь Агата не сомневалась – эта арфа точно из сказки, а значит, раз расколдовалась она, то и дом однажды тоже расколдуется!
Девочка провела ладошкой по струнам и они тут же благодарно отозвались.
– Какая же ты красивая! – восхищенно воскликнула девочка.
На самом верху и внизу инструмент украшала позолоченная резьба. На широкой основной части, под слоем лака умелый мастер, несомненно древний, нарисовал корабль в море, облака, а выше птиц и звезды. Агата никогда не видела моря… А еще у арфы были педали. Очень похожие на педали фортепиано, только их почему-то было много.
Петрович сел на банкетку, коснулся струн руками и комнату с давно потемневшими обоями заполнили изумительные звуки. Агата забыла как дышать!
– Хочешь, я научу тебя играть на ней? – спросил он.
Горящие глаза и улыбка до ушей стали ответом.
– Это труднее чем фортепиано, точно хочешь научиться?
Она несколько раз кивнула и робко взглянула на учителя.
– Хорошо, вот смотри, красная струна – это до, а синяя это фа. Догадаешься, какие между ними?
Агата схватывала на лету.
– Дядя Петрович, а где же бемоли и диезы?
– Иш ты, внимательная какая! Видишь внизу педали? Вот эти три – си, до и ре. А эти четыре…
– Ми, фа, соль, ля?
– Правильно! Скажи ка мне, в кого ты такая умная? Наверное в папу, он ведь знаменитый ученый-копченый, а нет, в маму, она же у нас супер-пупер важный начальник научной лаборатории.
Агата весело смеялась.
С тех пор она ни на один день не расставалась с арфой. Играла, разучивала новые произведения, тренировалась. Петрович не жалел времени на свою единственную ученицу.
А потом Агата выросла. И прежде чем сон успел стать грустным, а она одинокой, раздался телефонный звонок.
– Агатик, привет, ты не поверишь что случилось! Есть, вот точно есть на Земле справедливость!
– Доброе утро, Даш, – Агата взглянула на часы, – чего тебе не спится?
– Утро добрым не бывает! – уверенным голосом повторила подруга свою коронную фразу. – Ты сидишь? Лучше сядь. Готова? Арнольд Ефремович, похотливый козел, умер!
– В
