месяца. Мы занимались земледелием, молились Богу Солнца. У меня была моя жрица – женщина с проколотыми сосками. Очень сильная. От нее у меня открылись каналы. Я начал просто получать мощнейшие потоки энергии. Но с одним условием – нужно было делиться со всеми. Потом у меня был грипп. Клиническая смерть. Меня отправили в пледе на погребение. Старейшие уже развели костер, чтобы сжечь меня. Я очнулся. Тогда я понял, что пути Господни неисповедимы. Меня нашел мой старый друг Дон Хуан и забрал из племени, сказав всем, что он посланник с самого верха, ему дан указ доставить меня лично в Нему. Люди меня отпустили и благословили. Дон Хуан соорудил воздушный шар. Мы полетели к жилым поселениям. Но что-то пошло не так, нас снесло ветром в пустыню, мы разбились, где остались без воды и еды. Только священные знания моего друга позволили нам выбраться.
– И как вы это сделали?
– Я только помню, что снова стал птицей. И полетел. Потом помню автобус в Индии, много грязи по сторонам, жара. Люди очень добрые и искренние, там я увлекся йогой и дыхательными практиками. Иногда мог просидеть целый день, медитируя. Потом возвращался, а мне говорили, что я провел так неделю. Вот так я начал свой путь просветления.
Вове нравилась эта история. Егор рассказывал ее настолько искренне и вовлеченно. Он проживал все это. Иногда ему было трудно вспоминать что-то. А иногда его лицо озаряла улыбка и счастливое умиление.
– И тогда ты понял, что не бывает некрасивых девушек?
– Нет, Володя, это я знал всегда. Это началось еще в детском садике. У нас была девочка Ирина. Я ей очень нравился. Мы заперлись как-то в туалете. Я поцеловал ее, а потом показал ей писюн. А остальные ребята стояли за дверью и что-то кричали нам. А потом она потрогала его. Так аккуратно. И я почувствовал такое единение со всеми женщинами. Я вдруг понял их натуру, их красоту, каждой из них! Так, а ты что, считаешь себя злым человеком?
– Гребаный извращенец. Ты можешь мне больше не рассказывать такое?!
Вова представил эту картину, и ему стало не по себе. Его лицо на секунду скривилось. Не хотелось дальше общаться.
– Ну ладно-ладно! – Егор с улыбкой толкнул его в плечо. – А потом она показала мне свою… Так чего, ты злодей? Да по тебе видно сразу!
– Я считаю, что зло – это потемки, невежество, я вижу много невежества в себе и в других и иду все дальше и дальше, не успевая его прорабатывать и проживать… Сейчас все меняется, когда я ушел уже далеко. Этот злодей во мне появился от того, что у него что-то не получалось, как он хотел, он начал враждовать с внешним миром с посылом «как ты меня, так и я тебя», хотя этот мир сталкивал его с трудностями, чтобы он наоборот стал лучше. Злодей – это закрытость, отшельничество, неумение воспринимать критику и сразу меняться, накопленные обиды, неудачи, зависть, долгое отсутствие любви.
– Да ты настоящий отшельник, – Егор постучал Вову по спине, смеясь. – Как я обожаю людей, которые распознают свою тьму, исцеление начинается с того момента, когда ты это увидел, больше нет подпитки, и все теневые паттерны сыпятся, как карточный домик. Почва для любви всегда сосредоточена в самых
