и родных.
Одна мысль точила меня изнутри…я и представить себе не могла, что переживала в этот момент Эзра, которая была повязана по рукам и ногам болью за ребенка. Почему она никому не говорила о том, кем она была на самом деле? Как могла скрывать за той маской бойкой соблазнительницы, которую мы видели каждый день подле себя, настоящую продуманную преступницу. И было ли правдой то, что сказала мне Дороти? Я уже не понимала, кому можно доверять, если вокруг столько недомолвок. В любом случае, я решила не делать поспешных выводов насчет Эзры, пока не выслушаю ее версию правды.
Выдохнув, я осторожно выглянула в небольшую щель занавеса. Дамиан и Сайфер сидели все так же в компании своих спутниц, наблюдая за игрой актеров. Нахмурившись, я пыталась припомнить то, каким был в прошлом Дамиан – жесты, голос, смех, манеру держать себя, одеваться и прочие мелочи, которые за те короткие минуты, что оставались до выхода на сцену, словно помогали мне прожить жизнь маленькой Марлин заново. Прищурив глаза, я наблюдала за тем, как он слегка запрокидывал голову назад, смеясь над какой-то репликой, летящей со сцены. В такой момент он не выглядел столь устрашающе и я, вдохнув судорожно, начала свыкаться с мыслью, что нужно будет наступать себе на горло и брать себя в руки, как это делала Эзра, которая стояла поодаль от меня, скрестив руки на груди и так же пристально наблюдая за объектом своего задания. Нда…я не представляла себе, как она сделает то, что от нее требовалось, поскольку если я Дамиана побаивалась в данный момент исключительно потому, что нас связывал с ним небольшой отрезок жизни, о котором у меня были лишь неприятные воспоминания, которые можно было, по большому счету, отбросить и попытаться узнать этого, нового Дамиана, то в случае с Сайфером страх Эзры был вполне себе объясним, поскольку даже понимая то, что я ровным счетом никакого отношения к этому мужчине иметь не буду, при взгляде на него и меня окутывал какой-то дикий ступор.
– Ты не будешь одна, Эзра, – прошептала я себе под нос. – Вместе попали в эту передрягу, вместе и выползем отсюда. И плевать мне на Рамону и Ханта, моя дорогая леди Дороти.
Едва только я проговорила это, в зале послышались громкие рукоплескания, которые длились минут пять точно, затем, когда они немного утихли, прозвучал мягкий голос Дороти:
– Спектакль окончен, но мне бы хотелось вас, мои дорогие поклонники этого прекрасного театра, порадовать еще кое чем. Сейчас на сцену выйдет прекрасная молодая девушка, которую я встретила чисто случайно в одной из своих поездок. Никогда бы не могла подумать, что столь тяжелое путешествие в отдаленный уголок нашего государства обернется таким успехом. Девочка просто изумительна. Талантлива, прекрасна, словно нераспустившийся бутон, а этим она обязана своей природе, которая всегда щедро одаривает тех, кто имеет такое прекрасное происхождение. Дамы и господа, представляю вам сильфиду, мадмуазель Марлин.
– Ну вот и все, – простонала я, услышав побежавший по залу изумленный шепоток.
Сделав
