у женщины на груди, делает особы акцент на ней. Только в этом платье и груди-то не видно. Одень то, красное, которое тебе вчера привезли, – проговорила она. – Этот наряд хорош для тех случаев, когда тебе нужно показать свою кротость и невинность, но никак не подходит для того места, в которое мы идем.
– Я вообще не понимаю, зачем нам туда идти, – сухо бросила я в ответ, заходя за ширму и стаскивая с себя платье. – Этот клуб знают все в столице. Порядочные леди туда не ходят.
– Кто такое сказал? – усмехнулась мадам Рамона, протягивая мне кроваво-красное платье с откровенным вырезом декольте.
– Китти, – ответила я, натягивая наряд и поправляя юбки. – Ее вы почему-то экзаменовали не в практически борделе, – скривила я губы в недовольной улыбке. – Ее повели в оперу и на утро благополучно объявили, что она принята в лазутчицы. Даже Эзру вы просто вывели на прогулку в парк и попросили стащить часы у одного из прогуливающихся джентльменов. Я молчу вообще о Джос, которой вы даже никакого задания не давали, просто отдав приказ зачислить ее в группу тех, кого забросят в Либерон. Почему меня ведете в это злачное заведение? – едва сдерживая негодование, я вышла из-за ширмы и встала перед мадам Рамоной.
– Вот так лучше, – усмехнулась та, проигнорировав мой вопрос.
Пока она помогала мне зашнуровать корсет, я пыталась понять, что у нее на уме, поскольку эта женщина всегда была для меня загадкой и меня до ужаса выводила из себя ее эта черта порой не давать ответы на вопросы.
– Вот теперь ты готова, – проговорила она и отошла в сторону, дав мне посмотреть в зеркало. – Черный подчеркивает твою тонкую талию, – она провела ладонью по черному контрастному поясу, который завязывался сзади в огромный бант. – Красный выгодно оттеняет белоснежную кожу и хорошо подходит твоим темно-русым волосам. Ну а к оливково-серым глазам подойдет вот это, – она взяла со стола футляр, достала оттуда серебряное ожерелье и надела его мне на шею, предварительно сняв с меня тот злосчастный амулет, который был призван стоять на страже моей жизни и смерти.
– Вы не ответили, – уже более настойчиво проговорила я, все еще пытаясь выудить из этой непредсказуемой женщины хоть тень намека на то, зачем мы идем в закрытый клуб, в котором собирались сливки общества приближенных к королю развращенных представителей власть имущих.
– Все позже, – проговорила мадам Рамона, кивнув мне на дверь. – А сейчас пойдем.
Напряженно выдохнув, я направилась следом за ней. Идя по коридору нашего большого особняка, находящегося далеко за пределами столицы, я то и дело ловила на себе колкие взгляды подопечных, осваивающих непростое ремесло лазутчиков нашего государства. Нашу четверку почему-то недолюбливали здесь и меня это порядком раздражало, поскольку причины для такого пренебрежительного отношения не было. Хотя…у нас было самое высокое жалование из всех выплачиваемых здесь, а деньги, как говорится, всегда были камнем преткновения в любых ситуациях, а уж в такое тяжелое время так и подавно.
Когда спустя пару минут быстрый экипаж
