городке, севернее Бостона. После проблем, пережитых с Антоном, отношения с молодым каменщиком мгновенно увенчались беременностью, хотя в ее квартале, где жили преимущественно католики и иммигранты, подобное поведение не приветствовалось. Сесилия и Джозеф поженились в мае 1946 года. Через шесть недель у них родился сын. Винсент, «Винни» Бонавири, родился спустя почти два года после своего сводного брата Тони.
Тони вырос красивым мальчиком с яркими, сияющими глазами. Но, становясь старше, он сделался буквально одержим своим погибшим отцом. Он снова и снова упрашивал Сесилию рассказывать ему об отважном Антоне, герое войны. Это была его любимая сказка на ночь. Позже он говорил, что в мельчайших деталях помнил похороны отца, хотя в тот момент ему было всего четыре года. Тони часами мог перебирать вещи отца, присланные флотом с Тихого океана. Больше всего ему нравилась отцовская парадная форма. Письмо от командования Тони с гордостью носил в школу и показывал одноклассникам. А еще ему страшно нравился огромный нож, который можно было бы назвать кинжалом[1]. Нож лежал в самодельных кожаных ножнах. Сесилия старалась отвечать на все вопросы Тони, но интерес мальчика к погибшему отцу – и главным образом к тому, как он погиб – превратился в навязчивую идею.
В семь лет Тони рассказал матери, что по ночам к нему в комнату приходит «человек», который с ним разговаривает. Сесилия показала ему фотографию отца, и Тони кивнул: «Да, это он». Тони никогда не рассказывал, были ли эти посещения чистой фантазией, навязчивой идеей, детскими ночными кошмарами или к нему действительно приходил какой-то мужчина.
Каждое лето Сесилия отвозила Тони и Винни к сестре, в Провинстаун. Там она работала горничной в мотеле, а мальчики были предоставлены сами себе. Хотя Сесилия родилась в этом городе, Тони и Винни здесь считали чужаками и вечно задирали. Они никогда не чувствовали себя здесь своими. Хотя братья с детства были неразлучны (их даже называли Тони-энд-Винни и Винни-энд-Тони[2]), Тони вечно подначивал младшего брата: «Винни, тощий, мелкий кролик, с глазками-равиоли! Сунем его в печку, приготовим из него картошку!»[3]
Летом Тони и Винни часто играли с местным мальчишкой, Фрэнком Гаспаром. Тот жил в Провинстауне круглый год. Он происходил из португальской семьи – местные португальцы работали на рыбоперерабатывающем заводе, а их жены на воскресный обед готовили пасту с моллюсками или макрель в вине с чесноком. Целыми днями они перекрикивались между собой на смеси языков. Семья Фрэнка целый год жила на то, что зарабатывала летом. Летом деньги поступали исправно, а вот холодные месяцы превращались в настоящий кошмар – семья редко могла позволить себе такую роскошь, как отопление и горячая вода.
Тони с самого начала отличался от других детей – он был умнее, хитрее и более замкнутым. Фрэнк Гаспар вспоминал, что Тони «вечно был где-то не здесь, хотя находился рядом»[4]. Однажды мальчишки отправились на пляж, и Фрэнк попросил Тони подождать, пока он захватит что-то со двора.
– Время и приливы никого не ждут, – заявил Тони. Он указал
* Винсент Бонавири, беседа с детективом лейтенантом-инспектором Ричардом Кассом, 7 марта 1969 года.
Здесь и далее звездочкой отмечены материалы из архивов и особых коллекций библиотеки Кентского университета (Огайо). Архив Лео Дамора, коробки 29–53.
Фрэнк Гаспар, электронное письмо автору, 27 марта 2019 года.
Avis L. Johnson, «Avis and Pete’s Illiterate Writers Group», Facebook, https://www.facebook.com/groups/59552262922/?ref=nftarget&fref=nf, март 2010 года.
Фрэнк Гаспар, электронное письмо автору, 29 марта 2019 года.
