что приехавший заметил свет в их окне, он рассудил, что играть в кошки-мышки бесполезно. С другой стороны, кому он мог понадобиться на ночь глядя? Поэтому он решил маленько погодить, авось, уберутся восвояси. Но звонивший такой мысли явно не разделял и, не желая мокнуть под дождем, снова и снова приводил в действие эту мощную сирену.
Лера не выдержала:
– Что вы стоите? Оглохнуть можно.
Махнув рукой, Валерьян Ефимович грузной походкой направился в коридор. Дядины гости ее не интересовали, поэтому она снова собралась прилечь и подумать о предстоящем увольнении. Собралась, но так и застыла с пледом в руках. Голос вошедшего был похож на голос Вадима. На миг ей показалось, что она сходит с ума.
Резко повернувшись на скрип открывающейся двери, она снова застыла, не в силах вымолвить ни слова. Вадим стоял у порога, устремив на нее свой взгляд. Просто стоял и смотрел на нее. Все слова, какие только придумало человечество, не смогли бы выразить того, что сказали его глаза. Вся во власти этих глаз, она потеряла способность мыслить и говорить. Она видела только его. Она знала только то, что без него ей не нужен ни этот мир, ни эта жизнь. Не раздумывая, она пошла бы сейчас за ним хоть на край земли.
– Собирайся, – нарушил он тишину, не рассчитывая здесь задерживаться.
Эти слова вернули ее в реальность.
– Почему же ты?.. – начала было она, но Вадим не дал ей закончить.
– Я не хотел тебя вмешивать в свои дела, – в его словах ощущалась боль и усталость, – потом поймешь.
Слегка отстранив Вадима, в комнату вошел Валерьян Ефимович.
– Куда это ей собираться? – побагровев от негодования, он решил показать гостю, кто в доме хозяин.– Нет, Вадим, так дело не пойдет. Это ты там у себя начальник, – махнул он рукой, – а здесь я несу за нее ответственность перед матерью.
– Она не ребенок и вправе решать, что ей делать, – с высоты своего внушительного роста обратился он к низкорослому Валерьяну Ефимовичу.
– Она-то, может, и не ребенок, да только и ты не холостяк, – мрачно отрезал Валерьян Ефимович.
Вадим с укором смотрел на друга своего отца.
– За кого вы меня принимаете? Вы ведь говорили с отцом, значит, все знаете. Какой смысл нам сейчас жить врозь?
Валерьян Ефимович вздохнул и, глядя себе под ноги, покачал головой.
– Ладно, садись. Собраться она всегда успеет.
Вадим без видимой охоты присел на стул. Лера так и застыла в недоумении, прижимая к себе этот злополучный плед.
Валерьян Ефимович тоже тяжело опустился на стул.
– Подумай, пока не поздно, – обратился он к Вадиму. В его словах сквозила отеческая забота и просто человеческая просьба. – Она ведь совсем молоденькая. Покалечишь жизнь девчонке, как ей дальше жить? Ты в семью вернешься. А она – куда?
Вадим задумался,
