намерение. Но лишь закончилась съемка, и все отобнимались, поздравляя друг друга с очередным взятым трамплином, будто не замечая позднего часа, лишь только начал сниматься грим с лиц, и костюмы с тренированных тел,
тот, кто весь день держался от нее в стороне, вдруг оказался рядом.
– Ну как ты? – привычно поинтересовался он. И она на мгновение узнала в нем прежнего Никитку. Всепроникающего как воздух. Насквозь.
– Охх! Мы это сделали! Опять! И мы выжили…– облегченно вздыхает она, ей снова легко с ним, она снова поймала его привычную энергетику.
– Ну ты сегодня лютуешь!
– Вроде, как всегда.
– Неее… – в его манерке вдруг мелькает что-то вертлявое, кокетливое. Новая краска. Искорка. И она знает следующий вопрос. Кажется, она начинает привыкать…
– Может, зайдешь сегодня? В гости? Обсудим. Пару идей.
– К вам?
– Саню забрали его московские друзья.
– Оо.
И больше не нужно было ничего говорить. Как прежде, как обычно. А может, они и сумеют поладить друг с другом? И теперь?
* * * * * * Признать
Оказавшись «дома», Татьяна поняла, почему речь пошла именно об их номере: помимо того, что это – безопасней и привычней,
он давал ей право выбирать, что дальше. Он слишком хорошо её знал, и предоставил ей эту зону комфорта: все решить самой, взять ответственность за дальнейшее.
Ведь это он привел её тогда в её номер. Возможно, он оказал ей помощь таким самым простым и странным, почти примитивным способом, возможно – просто позволил этому случиться, когда она в момент слабости доверилась ему. Но это он тогда подвел ее к этой черте. Он взял это решение на себя. Против их негласных правил решил за двоих.
Зато теперь, заявив о своей заинтересованности, он оставил ей шанс не выявлять свою – просто не явиться под благовидным предлогом. Без лишних разговоров. Даже «устала» – подойдет, ничего не поломав!
«Слиться». И тем самым прикрыть всю историю как несостоявшуюся, расписавшись в сиюминутности случившегося под влиянием обстоятельств и настроений. Предложил ей самой расставить акценты, и, зная ее умение принимать решения, в случае неуместности или запоздалого отрезвления, безболезненно обозначить «давай оставим все как есть. Как было…»
И это была – идея. Для неё.
Жаль, что нереальная.
Так же он предоставлял ей право выбрать своего сюрреального Женю, и дострадать по нему до самого финала. Он бы даже помог, посидел бы с ней утирая слезки, она его знает. Ну или он ей предлагал признать, что случайность – не случайна. Признать.
Прийти в их номер – не было действием подозрительным – она спокойно и регулярно ходила к парням вечерами – обсуждать проекты, или просто разгрузиться морально – поболтать и посмеяться ни о чем… И вообще миграция бойкой энергичной молодежи по гостинице ни у кого не вызывала вопросов. Многие спали не в своих номерах просто вырубаясь от усталости.
