когда вернетесь – сходим на свидание. Это и будет вашей оплатой.
Я смутилась запредельно, не зная, что ответить. После расставания с Антоном я ни разу не ходила на свидания, да и не очень желала вступать в серьезные отношения, учитывая мою ситуацию с… двумя процентами. И только хотела набрать воздуха в легкие для ответа в стиле «я подумаю», но потом мой взгляд нечаянно упал на его руки. На правой безымянный палец был украшен кольцом. Обручальным, естественно. Внутри меня моментально вспыхнул огонь негодования. Вот кобелина!
– А ваша жена против не будет, Казанова? Одинокий, блин, бродяга любви…
Реакция таксиста была мимолетной. Он направил взор сначала на кольцо, а потом стал пускать молнии взглядом в мою сторону через то же зеркало заднего вида.
– Услуга помощи с багажом будет стоить вам… – сквозь зубы проговорил. На этом наш диалог был окончен. Прервали мы его только во время оплаты дороги. Даже до моего поезда шли молча.
«Да уж, – думала я, – натянутая атмосфера. Если так начинается мой путь в Микитинск, то каких событий ожидать в дальнейшем?» Помните, я рассказывала вам, что обожаю себя накручивать раньше времени и начинать паниковать.
Вокзал в канун Нового года ничем не уступает рынку начала 90-ых в то время, когда туда завозили новые джинсы «Levi’s» или видеокассеты с зарубежными боевиками. Людей – тьма. Толкучка, ругань, нецензурная брань, но вместе с этим какая-то сообщенность, что ли. Будто мы все участвуем в общем заговоре и в предвкушении развязки. Здесь все какие-то по-теплому свои и одновременно раздражающе чужие. Каждый сам за себя, но если тебе вдруг требуется помощь с чемоданами, обязательно найдется кто-то, кто поможет.
Мы с таксистом подошли к поезду до Микитинска почти в самый притык, когда до отправления оставалось всего минут пять. Пассажиры суетливо и активно рассаживались, а проводники, форма которых была украшена гирляндой серебристого цвета, быстро проверяли паспорта и билеты. Когда появилась я напротив своего вагона, проводники соседних, казалось, выдохнули с облегчением, а вот сопровождающая моего явно напряглась.
– Драсьте, – радостно воскликнула я, дождавшись, пока нерадивый джентельмен уйдет и поставив всю свою поклажу на асфальт рядом с лестницей в вагон.
– Здравствуйте, – подозрительно ответила проводница.
– Вот она – я. Вы же Тамара, да?
Женщина чуть поморщила лоб и непонимающе взглянула на меня. В ее глазах, наверняка, я выглядела кем-то, свалившимся с Луны со всеми своими пожитками. И камином. На всякий случай.
– Ой, совсем забыла. Вот билет на поезд, вот паспорт. А вот письмо вам… А еще я хочу поблагодарить вас за добросердеч…
Проводница развернула записку и пробежалась по ней глазами.
– А хос-с-с-пади! – воскликнула вдруг. – Так Тома же заболела! Я вместо нее вышла сегодня. Тома дома болеет! Ничего не знаю…
– К-к-к-ак, дома? К-к-ак болеет? А… что мне делать? – в этот момент я ощутила беспомощность и, наверняка,
