на него. Однако, его лицо было по-прежнему непроницаемым.
– С чего это вы взяли? – спросил, улыбаясь, «Бык». – Что жить мне остались считанные часы? Я пока не собираюсь умирать.
– Глупо улыбаться, Наиль, когда человек на волоске от смерти, – произнес оперативник, стараясь придать своему голосу какую-то весомую значимость. – Насколько мне известно, ты «заказан», и жить тебе осталось совсем чуть-чуть. Поэтому, я бы на твоем месте не спешил бежать из этого кабинета. Вдруг, стрелок уже сейчас сидит в засаде и ждет тебя? Поедешь домой и не доедешь. Хорошо, если найдут твое тело и похоронят по-человечески, а могут и не найти. Ты же сам знаешь, не всех находят, кого кончают хорошие специалисты. Вспомни твой последний скандал с ребятами из Мирного? Думаешь, они тебе простили этот наезд?
– Вы мне, гражданин Абрамов, фильмы ужасов не пересказывайте. Вы и сами не знаете, что вас ждет за порогом вашего кабинета.
– Может быть, ты и прав, Наиль. Все может случиться с любым человеком. У нас говорят, если бы знал, где упасть, то постелил бы там соломки. Решать тебе, я лишь только предупредил тебя об этом.
Абрамов постоянно смотрел на него, стараясь понять, насколько его заинтересовал его придуманный рассказ. Несмотря на выдержку, по лицу «Быка» пробежала едва заметная тень испуга. Он напрягся, и в его глазах впервые за всю встречу проскользнул едва заметный огонек страха.
– Я могу, конечно, назвать тебе имя заказчика этого покушения, – продолжал Виктор игру, – но стоит ли мне говорить тебе об этом, если ты мне все равно не веришь? Ты, Наиль, напоминаешь мне чем-то моджахедов из Афганистана. Те тоже считали, что если они погибнут с оружием в руках, то непременно окажутся в раю. Хотелось бы мне посмотреть, куда ты, попадешь после смерти, в рай или ад? Сейчас, как бы ты ни хотел показать мне, что ты не боишься смерти, я все равно в это не поверю. Ни один нормальный человек на земле тебе не поверит.
Абрамов сделал небольшую паузу, а затем произнес.
– Сейчас ты поедешь домой, ты мне больше не нужен. Смысла держать тебя у себя в кабинете, я больше не вижу. От тебя толку, как от козла молока. Но, помни, что я тебе сказал, ты заказан, и твой конец уже предрешен. Это может произойти завтра, может послезавтра или через неделю, но ты уже не жилец на этом свете.
– Вы что мне, Виктор Николаевич, «сквозняки» устраиваете? – спросил вызывающе «Бык». – Мы все под Богом ходим, и никто из нас не знает, когда он склеит свои ласты, ни вы, ни я.
– Ты прав, никто из нас не знает, когда он умрет в старости. Но ты до старости явно не доживешь. У тебя остались считанные дни, и только я могу остановить все это и больше никто. А, сейчас, иди домой и постарайся не выходить из дома, даже с охраной. Погибнешь сам, да и людей своих подставишь под пули.
Он встал со стула и молча, направился к двери. В дверях он остановился и, повернувшись к нему лицом, тихо произнес:
– Как вы говорите? Кто предупрежден, тот вооружен. Считайте, что вы вооружили меня. А, сейчас, до свидания. До свидания, а не прощайте.
Он
