она.
– Да, Светочка, так надо, – снова поддержал молодую коллегу Владимир.
Но, прежде чем отдавать бывшую одноклассницу в руки энергичной практикантки, Порошин проинструктировал Мордакину и посоветовал ей не рассказывать ничего о предыдущих событиях, ограничиться только ночным происшествием.
– Можешь поморочить ей голову, а мы тут с Евгенией Максимовной решим, что делать дальше. Не волнуйся, все будет хорошо. – С этими словами Владимир проводил дам в соседнюю комнату, а сам вернулся к своему рабочему столу и внимательно посмотрел на меня. – Ну что, тебе все еще интересно посмотреть дела двух погибших порноартисток?
– Разумеется, – оживилась я и подсела ближе к столу. – Они у тебя?
– Да, специально для тебя сделал копии. Но имей в виду, Светлане об этом ни слова, она очень впечатлительная, может только осложнить дело. Я рассчитываю только на твой опыт и интуицию.
– Дела давай, учитель, – усмехнулась я, выслушав наставления Владимира.
Я неспешно листала тоненькое дело первой жертвы, Марины Ольшанской, параллельно выслушивая короткие комментарии Порошина.
– Примерно за полгода до гибели она развелась с мужем, по словам родственников и знакомых, впала в жуткую депрессию и нашла для себя утешение, снимаясь в порнухе. Дама образованная, два высших образования, французский в совершенстве…
– И что, даже никаких подозреваемых в деле не было? Может, бывший муж, любовник?
– Да не было никого. Как услышали о депрессии, об образовании, быстро истолковали это как мотив для самоубийства, мол, пришла в себя, осознала, в какое дерьмо вляпалась, и решила свести счеты с жизнью, стыдясь своего положения.
– А записка была?
– Не было ничего. Разве что пустая бутылка из-под виски на столе и высокий уровень алкоголя в крови.
– Но это действительно тянет на суицид, хоть и не было записки, – заключила я, откладывая дело в сторону.
– И я бы так подумал, если б не второй, похожий случай. Регина Румянцева из Карасева. Она была студенткой сельскохозяйственной академии, параллельно снималась в кино. Ее соседка по общежитию утверждала, что Регину кто-то цинично и безжалостно изводил на протяжении трех недель.
– Имя соседки известно?
– Да, в деле есть ее имя.
Я внимательно просмотрела и второе дело, которое состояло из нескольких страниц рукописного текста, сделала необходимые для себя пометки и отложила папку в сторону.
– Ладно, придется мне смотаться в Карасев, благо по соседству.
– Хочешь поговорить с сотрудниками милиции?
– Да нужны мне твои сотрудники милиции, – усмехнулась я. – Они уже и забыли про это дело, наверное. С соседями поговорить хочу.
– А Светку за собой потянешь?
– Конечно, не дома же мне ее запирать.
– Но она начнет вопросы задавать, еще догадается, что все не так просто.
– А
