не бледная, даже с сероватым оттенком кожа. Типичная картина для Питера. Впрочем, и из Москвы, да и из других городов приезжают не в лучшем виде. Россия – огромная холодная страна. Россиянам в нашей стране достались совсем небольшие островки южного солнца и теплого моря.
– Вы у нас уже не первый раз, – улыбаясь, сказал лечащий врач.
– Я очень люблю Сочи. Здесь я по-настоящему отдыхаю, а главное, набираюсь сил и здоровья.
– Я вижу, что вы каждый раз проходите полное обследование, – сказал доктор, заглядывая в компьютер. – В этот раз будете?
– Конечно, – ответила Разина. – Все по полной программе. Дома нет времени, да и, честно говоря, не хочется, чтобы твои подчиненные узнали о твоих болячках.
– Вот и правильно, за здоровьем надо следить, – сказал врач дежурную фразу, расписывая санаторную книжку.
– Скажите, а вы не слышали, где-нибудь в Сочи есть программа санаторного лечения под названием «Курортный роман»? – неожиданно спросила Ольга.
Доктор с удивлением посмотрел на пациентку.
– Нет, не слышал. Курортные романы, конечно, отдыхающие у нас крутят. Сами понимаете – теплое море, южное солнце, отдых. Но специальной программы нет.
– А зря, – сказала Ольга Ивановна.
– Пусть уж отдыхающие как-нибудь сами со своими любовными приключениями разбираются. У нас другие задачи.
– Ну не скажите. Когда-то, много лет назад, именно такая программа спасла меня и подарила новую жизнь, – улыбаясь, сказала пациентка. – Я бы на месте врачей санаториев всем одиноким в графе назначений крупными буквами записывала – «КУРОРТНЫЙ РОМАН».
Оленька Разина родилась в Питере, то есть тогда еще, Ленинграде. В то время в стране вовсю торжествовал социализм. Как и все, вступила в пионеры, потом в комсомол. В 17 лет с отличием окончила школу, поступила в медицинский институт. Интеллигентная семья: отец – известный в городе врач, мама – учительница в средней школе. Все, как обычно, как у всех, ни лучше и ни хуже. Оленька, воспитанная на русской классической литературе, как и все девушки в ее возрасте, переживала за Наташу Ростову, влюблялась вместе с Татьяной Лариной и мечтала о своей будущей большой и сильной любви. Любовь, как ей и полагается, пришла на четвертом курсе института. Может, не такая уж сильная и не такая красивая, как хотелось бы, но розовощекий умненький парень из соседнего института был настойчив и красноречив. Свадьбу сыграли на пятом курсе, и законный муж увез Оленьку по распределению в далекий Норильск, на Норильский никелевый комбинат.
Норильск, построенный зеками «Норлага», входил в десятку самых северных городов мира. Морозы за минус 50, два месяца полярной ночи, сильнейшие зимние ветра, сбивающие человека с ног, а еще – вонючий воздух, из-за вечно дымящих труб комбината. Казалось, по своей воле здесь жить нельзя, но люди жили, работали, любили, рожали детей. Приезжали на время за длинным рублем и оставались навсегда. Город засасывал, завлекал северными надбавками, которые росли каждый год, особым улучшенным снабжением и психологией маленького городка, оторванного от «большой земли».
Комната в общежитии для молодоженов и суровый климат Заполярья совсем не походили на красивую Оленькину мечту о супружеской жизни. Но, воспитанная на традициях русской литературы, вспоминая историю «декабристок», Оленька готова была потерпеть и ждать лучшей жизни.
– Это ненадолго, – говорил муж. – Вот увидишь. Я скоро сделаю карьеру, и мы уедем в Ленинград, а может, даже – в Москву, в министерство.
Карьера давалась нелегко. Муж целыми днями, а иногда и ночами пропадал на комбинате. Оленька работала в местной больнице и вскоре превратилась в уважаемого всеми специалиста Ольгу Ивановну. Шли годы. Ольга родила сына, семья получила приличную квартиру, муж потихоньку рос по служебной лестнице и дорос до заместителя начальника цеха. Ольга тоже много и упорно работала, защитила кандидатскую диссертацию и стала заведующим терапевтическим отделением. Отпуск она почти всегда проводила у своих престарелых родителей в Ленинграде и каждый раз обещала, что скоро они с мужем переедут сюда навсегда.
– Потерпи, – говорил муж, – еще год, и я стану начальником цеха, мы еще подкопим денег и купим в Питере кооперативную квартиру.
За все время жизни в Норильске всего два раза выбиралась она вместе с сыном и мужем на море в Крым. Отпуск на «материке» пролетал яркой короткой молнией, и семья опять возвращалась в привычно холодный заполярный Норильск.
Развал Союза и смена руководства страны поначалу никак не сказались на жизни оторванного от «материка» города. Но уже через год все рухнуло. Раскрученная в стране инфляция «сожрала» все накопленные семьей деньги на будущую квартиру. Никель оказался стране не нужен. На комбинате почти прекратили платить зарплату. Месяцами задерживали ее и бюджетникам. Резко сократились поставки продуктов с «материка».
