легким испугом, да и мое лицо вряд ли выражало что-либо другое – минус, конечно, испуг.
Марина, которую я машинально снова укрыла одеялом, продолжала мирно сопеть. А я, стоя около нее, напряженно раздумывала, как быть.
Откровенно говоря, уведомляя Марину о том, что у меня куча дел, я немного кривила душой – никаких особенных дел в это утро у меня не было. Все дело в том, что я привыкла вставать с петухами – «в свободные от клиента дни» я, как правило, посещала либо тренажерный зал с бассейном, либо ехала на аэродром прыгать с парашютом. Сегодня как раз был такой день – еще вчера я созвонилась с бывшими сослуживцами, и мы договорились потренироваться в групповой акробатике (это когда, сцепляясь руками, парашютисты образуют в воздухе красивые фигуры) и в прыжках со сверхмалых высот, которые считаются особенно опасными и оттого наиболее привлекательными.
Но теперь, похоже, планы придется отменить. И, кстати, не только из-за Марины.
Я подошла к окну и, одернув занавеску, посмотрела на серые лоскуты облаков, гонимых по небу резким ветром. Погода была не слишком подходящей для прыжков, а если ветер достигнет пятнадцати метров в секунду, то администрация аэроклуба и вовсе запретит нам любые тренировки.
«Что ж, в такой ситуации явление девушки Марины, с места в карьер предложившей мне хорошо оплачиваемую работу, можно даже считать нежданно привалившей удачей», – подумала я. Две тысячи долларов в день! Мы с тетей Милой не бедствуем, но деньги всегда нужны. Вот только…
– Две тысячи долларов в день. Интересно, откуда она думает вынимать их? – проворчала я, обернувшись к Марине. – Первый раз меня нанимает клиент, одетый только в трусики и лифчик.
– Женя, – с упреком прошептала тетя Мила, – а если девочка и в самом деле нуждается в защите?
– Посмотрим. Час я ей поспать, пожалуй, дам. А потом в любом случае она отсюда уйдет.
– Почему? – воскликнула тетя Мила.
Сердобольная тетушка в своем воображении уже наверняка нарисовала картину, в которой девушка Марина, умытая, одетая и обласканная, сидит на кухне и рассказывает тете Миле о своих несчастьях.
Ну уж нет, этого не будет, решила я про себя. И по очень простой причине: кем бы ни была девушка Марина, ей, судя по ее же словам, угрожала нешуточная опасность.
«Можно, я останусь? Или… или они меня убьют!» – воскликнула она вчера ночью. Если допустить, что подобные страхи вызваны серьезными причинами, то вывод следовал только один: Марине и в самом деле угрожает смертельная опасность, а если она останется у нас в доме, опасность автоматически станет угрожать мне и тете Миле. А этого я допустить никак не могла. Тетя Мила – единственный человек в целом свете, которым я по-настоящему дорожу.
Вот почему ровно через два часа, дождавшись, когда Марина окончательно проснется, а умирающая от любопытства тетушка выйдет во двор посудачить с соседками (мне пришлось выставлять ее чуть ли не насильно), я, бросив на кровать возле гостьи вынутые из собственного шкафа ковбойку и джинсы, уселась на стул и приказала:
– Рассказывай. И по возможности не отвлекаясь на малозначимые
