style="font-size:15px;"> Проповедь или совместная молитва – час вынужденного перемирия. За нарушение – смертная казнь немедленно. Насколько я помню, желающих проверить это не находилось. Все вели себя как сбитые в кучу дикобразы – ядовитые колючки в стороны; хоть и тесно, но близко не подходи! (Дикобразов я видел на триптихе, висящем в тронном зале. Триптих называется «Предвкушение Святого Антония».) Напряженность можно было зачерпывать ведром и разгребать руками. В таком плотном кольце людей я начинал чувствовать что-то похожее на удушье. Сколько страха! Липкий густой кисель. Смог из выделений. И моя струйка достойной толщины истекает в общую клоаку…
Вокруг каждого из нас образовалась незримая зона; проникновение в нее чужого организма доставляло почти невыносимую муку, словно кто-то запускал пальцы под кожу. Зона отчуждения. Зона неприкосновенности. Зона защиты индивидуальности. ЕБ любит порассуждать об этом, посвящая целые проповеди анализу нашего поведения. Это унизительно, но отчасти поучительно. И скорее всего правильно.
Впрочем, не все держали дистанцию. Я заметил, что какой-то плюгавенький хмырек подбирается к Сирене сзади. Для вора он действовал слишком уж неприкрыто. Стоило мне увидеть его сальную рожу, и сразу стало ясно, с кем имеем дело.
Сирена подмигнула: дескать, не переживай, я в комбидрессе. Я особо и не волновался, но тем не менее. Это уже наглость – клеить мою самку прямо в Храме!
Я преодолел свою утонченную брезгливость к себе подобным и начал смещаться вправо, пропуская Сирену вперед. Пришлось войти в чересчур тесный контакт с другим парнем, в котором я определил убийцу по характерному вооружению и взгляду, полному невыразимой боли. Жетона видно не было, но, думаю, я не ошибся.
С убийцами шутки плохи. Однако этот явно отнесся с сочувствием к моей маленькой проблеме и тоже сместился вправо, освобождая мне место для маневра. Был тот самый случай, когда нельзя рассматривать других людей в упор, зато начинаешь ощущать их кожей – причем не только присутствие, но даже намерения.
Я замедлил шаг. Сирена проскользнула мимо. Я поравнялся с плюгавым. Как и следовало ожидать, на груди у того болтался выставленный напоказ жетон Гильдии прелюбодеев. Эти ублюдки в своем рвении опережали всех остальных.
Никто из нас не делал резких движений – не покидало ощущение, что ЕБ наблюдает за всеми сразу и отовсюду. Вообще-то подобное ощущение порой возникало у меня даже в укрытии (особенно в минуты близости с Сиреной), но в Храме оно становилось сильным и неоспоримым. Я относил его на счет специфической здешней неврастении. Вероятно, это был изящный самообман. Под сводами Храма поблескивали круглые предметы, которые вполне могли оказаться объективами телекамер. Иногда я думал: если мы начнем одновременно палить по ним, удастся ли нам ослепить ЕБа раньше, чем Он сожжет всех нас в Геенне? Всего лишь абстрактный интерес. У меня не хватило бы духу заговорить об этом даже с Сиреной…
(Телекамеры!
