хотя бы не присоединятся к неупокоенному воинству.
– Ладно, общая ситуация ясна, – подытожил я. – Не все, конечно, безоблачно, но хотя бы понятно, с кем имеем дело. Я тогда могу идти?
– Конечно, – кивнул Дриин. – Но я бы не советовал сейчас соваться в тоннели. Ночь – время мертвецов.
– А как вы понимаете, когда ночь, а когда день?
– Когда лучи солнца уходят с пастбища, овцы сбиваются в кучу и от реки поднимается туман, значит, пришло время ночи.
Ну да, логично. У них вся деятельность привязана к животноводству. Почти как в деревнях: петух закричал – вставать пора.
– Тогда пережду ночь. Где кости-то можно кинуть?
– У Блойби Четырехпалого, покажешь ему вот это.
Король снял один из многочисленных перстней, украшающих его пальцы, и кинул мне. Я внимательно осмотрел массивную золотую печатку с выгравированным кулаком, устремленным вниз, точно бьющим кого-то, и покачал головой. У меня с пальца будет точно спадать, придется держать в инвентаре. Магический предмет-то?
Перстень короля Дриина
Предъявителю скидка на покупку в магазинах гно 15%, скидка в королевских тавернах и питейных 30%, бесплатный ночлег в любом королевском постоялом дворе.
Очень полезное украшение. В хозяйстве точно пригодится. Надев его на большой палец, я вышел наружу и посмотрел на карту в книге. Высветилось несколько точек, которые открылись, когда Эу вела меня из подземелья, куда я телепортировался. Так-так, есть. Незамысловатое название «У Блойби», в трех кварталах ниже от дворца. Направим свои стопы туда. Заодно и с хозяином поболтаю, может, у него будет ответ на один из самых важных вопросов, который родился у меня после убийства гнома-лича.
***
Москва, башня «Эволюция», кабинет
Михаила Геннадьевича Гурьева,
одного из соучредителей компании Verravia Corporation.
– Михаил Геннадьевич, можно? – Еж сунул стриженую голову в проем двери.
Шеф сидел в полной темноте, лишь слабый свет светодиодной ленты, встроенной по периметру потолка, тускло освещал его согбенную фигуру. У Ежа даже возникло подозрение, что старик умер. Вот так, просто и обыденно. В тот момент, когда судьба не только всей корпорации, но тысячи людей зависела только от него, шеф откинулся…
Но нет, по телу пробежала мелкая дрожь – видимо, Геннадьич лишь задремал. Раздался тихий щелчок выключателя. Большая золоченая лампа с зеленым стеклом загорелась, озарив собранное худое лицо шефа с хищными глазами. Настоящее лицо, а не тот деланый образ, который видели все остальные. Но еще пара секунд, и в полутьме заскользила улыбка, а Геннадьич вновь стал приторно-сладким.
– Это ты, Пашенька? Заходи. Я тут задремал. Старость не радость, организм не тот уже, – он жестом показал на место за длинным столом возле него. – Это раньше сутками пахал, и ничего.
Он замолчал, всем своим видом показывая, что прелюдия закончена
