представить моё облегчение. Язык, пусть не совсем похожий на русский, но с родными славянскими корнями!
– Да, могу, – ответил я. – Разумею.
– Уф-ф, – облегчённо вздохнула она. – Ты ес целы? Ты не больны?
– Нет, не болен.
– Добро. Откуды ты тут появил се? Тут никто не живе, тут мртвы мир.
– Я сам не знаю. Не бросай меня.
Она фыркнула и пробурчала что-то на своём, непонятном наречии. Впрочем, о смысле я догадался без перевода: мол, как только люди могут так плохо о ней думать.
– Встай, – женщина протянула мне руку и неожиданно сильным для своей комплекции рывком подняла на ноги. Добавила совсем просто и привычно: – Едем со мной.
Подхватив с ветки куртку, я двинулся за ней к транспортному средству – чему-то вроде мотоцикла. И только совсем уж вблизи разглядел, что у «мотоцикла» нет колёс! Он просто висел в воздухе в полуметре от грунта.
– Гравитационный привод? – пробормотал я, выронив от неожиданности куртку.
– Гравирепулсор, да, – кивнула она. – Чем ты так удивйен?
– У нас такого нет.
– Да што ес стало?? – изумилась она. – Дивно дело.
– Сам удивляюсь. Помоги мне понять, добро?
– Ох, я обычно то и делам, – вздохнула она. – Непросты случай як мне друге имя.
– «Сложные случаи твоё второе имя»? – переспросил я.
– Да, – она улыбалась.
– А первое? Как звать тебя?
Оценивающий взгляд был мне ответом. Возникло чувство, что смуглянка колеблется, назвать своё настоящее имя или прикрыться псевдонимом. Секундная пауза, и она произнесла:
– Осока.
Знакомо звучащее слово. Совпадение? Или нет? Я назвал себя.
– Добро, – сказала она. – Не бои се ехати на тутом аппарате?
– А что, есть альтернатива? Ну, в смысле, другой способ?
– Нет. Ногами не до́йдем.
– Тогда поехали.
Осока потянула вверх отвороты своих сапог, прикрывая ими колени. Мне показалось, что в крайнем положении они тихонько щёлкнули, фиксируясь. Девушка легко вспорхнула в седло, сделала жест себе за спину.
– Обойми мне, – приказала она, когда я сел за ней. – Крепко, не бои се, я не кусаю.
– А я и не боюсь, между прочим. Просто вдруг у вас это не принято.
– Мне не ес приятно або неприятно, – Осока строго покосилась на меня через плечо. – Так нуджно, або кости не сберешь.
– Нет, я не то сказал. Не то что «неприятно», а «не принято», не должно, не дозволено, разуме?
– Пшшш, – произнесла она, будто рассерженная кошка, и, взяв мои руки, соединила их у себя на талии. – Так! И держи.
Аппарат со свистом рванулся с места. Видимо, гравитационный привод был у него только подъёмным,
