более что в столице император почти не появлялся. Когда приехали вы и стали править каганартом, это был не первый, но показательный знак для старой знати. Постепенно они поняли, что Атамурлан меняет облик империи, вводит свои порядки, ни с кем не считаясь, и он давно уже не мальчишка, а зрелый и умный правитель.
Каганетт пристально посмотрел на меня. Я молчала, глядя на несущийся речной поток.
– Когда же Атамурлан перенес столицу, – продолжил Амирош, – это стало последней каплей. Представители древних аристократических родов, заседающие в Совете, осознали, что их практически лишили власти, и теперь они ни на что не влияют. Чаша весов резко накренилась, и не в их сторону.
– Боитесь, что они сорвут свой гнев на мне? – поинтересовалась я.
– Вы для них загадка, каганетта. Они не раз пытались подослать к вам разных людей: помощников, соглядатаев, слуг… и все без толку. Но вы приблизили к себе многих Милоа. И это определило их мнение о вас.
– Среди аристократов тоже есть приверженцы учения Милоа. Они склонны поддерживать меня… в некоторой степени, – неуверенно произнесла я.
Амирош немного погрустнел.
– Возможно, так и есть, но власть Совета куда больше. Вот-вот грянет война, Ваше Превосходительство. И первой целью станете вы.
Внутри меня все сжалось, но я не подала виду.
– Император вряд ли придет защищать меня, – грустно усмехнулась я, глядя в сторону.
– Император не может разорваться на всех. Но у него много верных слуг, – произнес Амирош.
Я снова повернулась к нему.
– Так он послал вас помочь мне защитить клочок земли, со всех сторон окруженный врагами?
– Не со всех. Не стоит забывать, что к юго-востоку от вашего каганарта расположены мои земли, каганарт Курован, – улыбнулся Амирош.
– Ваш дядя, наверное, в страшном гневе… – неожиданно ляпнула я.
Каганетт рассмеялся.
– У нас с ним не сразу наладились отношения, но дядя отнюдь не глуп. Ему невыгодно враждовать со мной сейчас.
– Но если вы объединитесь со мной…
– Мне он ничего не сделает, – покачал головой каганетт. – Курован много значит для нашей семьи, а еще больше значит честь Бивир Куров. Но он может двинуть войско на ваш каганарт, даже если его станут защищать мои же войска. Этим он пожертвует.
– Придется отбиваться, – вздохнула я, изо всех сил делая вид, что держу ситуацию под контролем.
Амирош откинулся на спинку кресла. Какое-то время мы молчали, глядя на открывающийся с террасы пейзаж.
– Перед отъездом мы долго беседовали с императором, – сказал наконец Амирош. – Я считал его затею неосуществимой. Он же верил в меня, убеждал хотя бы попробовать. Признаться, я сильно смутился. Это политика, госпожа. Мы думали о том, как смягчить гнев Турмалона и уберечь ваш каганарт от возможных мятежников.
«Вы думали о моем каганарте, как это
