rel="nofollow" href="#_21.jpg"/>Лодочные минеры
Фото из архива автора
Подходил к концу второй год моего пребывания в должности командира минно-торпедной боевой части подводной лодки С-384. Служба шла как обычно, никаких звезд с неба я, по моему глубокому убеждению, не хватал. Служил, как и все лейтенанты моего года выпуска. Однако серьезных нареканий в свой адрес со стороны командования лодки не имел. Старался выполнять свою работу на совесть и особо не помышлял о дальнейшей карьере, по моему мнению, до этого было еще очень далеко. На специальную деятельность минеров соседних лодок я не обращал особого внимания, своих дел было достаточно. Естественно, общались между собой, но обычно на посторонние темы. Как-то не принято было затрагивать в разговорах служебные вопросы, старались не «выносить сор» из своей лодки наружу.
И вот неожиданно я был объявлен лучшим минером бригады, хотя, повторяю, абсолютно к этому не стремился. Но, оказывается, у флагманского минера бригады капитана 2 ранга Бориса Борисовича Святченко было свое видение служебной деятельности подчиненных ему по специальности командиров минно-торпедных боевых частей соединения.
Не секрет, что в те годы политработники придумывали немало различных мероприятий в своей, как они считали, наиважнейшей деятельности. И выставление на показ лучших флотских специалистов было как раз одним из направлений их «напряженной» работы. Причем неважно было, порой, какой на самом деле был тот или иной специалист, главное – чтобы он соответствовал, по идеологическому уровню, званию лучшего.
Таким лучшим, видимо, определили и меня, на то время члена КПСС и секретаря партийной ячейки нашей лодки. Вероятнее всего, политорганы потребовали от флагмина предоставить кандидатуру лучшего минера, и он выбрал, на его взгляд, наиболее достойную.
Вскоре на лодку нагрянули корреспонденты флотской газеты «Флаг Родины», в которой появилось несколько заметок о моей личности. Была выпущена даже листовка с моей физиономией на ней. Эти листовки замполит развешивал на каждом углу – в кубрике береговой базы и в отсеках лодки.
Вся эта возня с выпячиванием моей личности была, по правде говоря, не очень приятна. Я искренне считал себя таким же, как и остальные молодые офицеры, и абсолютно не было никакого желания выделяться.
А тут еще вдобавок к этой неожиданной славе ко мне прилипла случайно брошенная старшиной команды электриков мичманом Алексеем Гудько фраза: «Тикай! Аникин идет!» Этот мичман, уроженец Кубани, был одним из «остряков» на нашей лодке и в своих приколах частенько употреблял некоторые малороссийские слова, а то и целые фразы.
Сидели мы как-то в один из перерывов между занятиями по специальности в курилке. Наша лодка в это время была ошвартована к одному из плавпирсов на другой стороне Балаклавской бухты. Здесь же, неподалеку, располагался и штаб дивизии.
Погрузка
