его ты могла бы?
– Поцеловать?.. – теперь Тьяна растерялась.
Смотреть, трогать, гладить, держать за руку – да сколько угодно. Но поцеловать?..
Вспомнилась нечеловечески темная кайма его губ, шерсть на лице. А будь его губы розовыми, как у неё самой, это было бы вовсе нелепо.
Нет, целовать лорда Айда – пока для неё чересчур.
– Понятно, – кивнула тётя Элла.
Она легко прочитала ответ на лице племянницы, слова тут не требовались.
– Тин, ты помнишь лорда Виннисента, который в прошлом году женился на эссине Донин? Его ты могла бы поцеловать?
– Тётя! – тряхнула головой Тьяна, поморщилась и рассмеялась.
Лорд Виннисент был толстый, средних лет одышливый мужчина, постоянно мучимый отрыжкой, которая у него выходила громкой, даже раскатистой. Он уже много лет как не мог забраться на лошадь и ездил только в экипаже. Тьяна не была близка с Элель Донин, которую выдали за него замуж, и теперь впервые подумала о том, насколько она этой Элель не завидует.
– А потрогать лорда Виннисента? Погладить волосы на его груди, если он бы снял камзол?
– Тётя, тётя! Нет, не хочу! – Тьяну даже слегка передёрнуло, и она расхохоталась.
Да, это была тётя Элла. А вот мама ни за что не посоветовала бы представлять постороннего мужчину без камзола.
– А барона Сатерри тебе бы хотелось поцеловать? Хотя бы в щёку? – не унималась леди Фан.
Барон Сатерри был молод, красив, богат и, как говорили, каждые полгода менял любовниц. О, на него все смотрели. Говорят, что в него влюблялись все девушки, хотя бы ненадолго и тайком.
– Нет, – ответила Тьяна решительно, – я не хочу его ни целовать, ни трогать, ни… ничего не хочу.
– Вот как. Получается, твой жених не так и плох. Его ты только целовать не хочешь, а в остальном он для тебя приятнее некоторых благородных лордов.
– Тётя! Ты смеешься надо мной? – вскинулась Тьяна.
– Что ты, моя дорогая. Хотя почему бы и не посмеяться? Что нам ещё остаётся?
Леди Фан встала, прошлась по комнате, остановилась у окна спиной к Тьяне. Сказала:
– Говоришь, он много больше любого из мужчин?
И Пламя знает почему, но Тьяна поняла, о чём сейчас думала тётя, и покраснела.
– Он сказал… тётя, он уверил меня, что принесёт не больше вреда, чем любой другой мужчина, это его слова, – пробормотала она, запинаясь.
– О, вот как, – леди Фан улыбнулась, оглянувшись на неё через плечо. – За это я сама охотно его расцелую. А если он и впредь будет добрым и бережным с тобой, я готова нежно его любить… как родственница, разумеется. Милая Тин, это ведь на самом деле очень важно. Когда у мужчины всё… слишком… это может доставить женщине много неудобств. От мужчины многое зависит, от его доброты и осторожности. Не смущайся, глупенькая. Ты ведь выходишь замуж.
– Да, тётя, – у Тьяны жаром горели щеки, – Ты мне объяснишь? Что нужно делать, и… вообще…
