вместе учились.
– А с мужчинами она встречалась? Может быть, у нее был жених? – спросила я, предчувствуя ответ.
– Жених? Не знаю, может быть, и был, – развела руками Наталья Борисовна, и пепел с ее сигареты теперь упал на ковер на полу. – Наверняка она должна была с кем-то встречаться, она же молодая, современная женщина… Я просто считала бестактным задавать ей подобные вопросы, – Наталья Борисовна поджала тонкие губки, а я подумала, что, в общем-то, при теплых и близких отношениях между дочерью и матерью последней нет нужды задавать такие «бестактные вопросы», дочь обычно делится своими переживаниями сама. Но то, что отношения матери и дочери Черемисиных не были теплыми и близкими, я уже поняла.
– Вот у меня в юности был один роман, – попыхивая сигаретой, увлеченно продолжала Наталья Борисовна, но я довольно резко оборвала ее:
– А молодой человек по имени Виктор вам не знаком?
– Виктор? Нет, не знаю, – Наталья Борисовна принялась тушить окурок, но в переполненной пепельнице это было сделать затруднительно, и она, поозиравшись, обнаружила на столике стаканчик с буроватого цвета жидкостью, в котором мокла кисть, и макнула сигарету туда.
– А вы? – посмотрела я на Николая Денисовича, но тот только пожал широкими плечами.
– Я почти все время на работе, – словно оправдываясь, произнес отец Дины.
– Боже мой! – простерла руки к потолку Наталья Борисовна, переходя на свой излюбленный патетический стиль. – Как горько, что в жизни не хватает времени на самое дорогое – детей!
Затем она перевела взгляд в сторону мольберта у окна и, взмахнув рукой, проговорила:
– Если бы не мое творчество, я бы точно сошла с ума!
«По-моему, мадам и так недалека от этого», – усмехнулась я про себя, а вслух спросила:
– Скажите, пожалуйста, вы знали о том, что ваша дочь была беременна?
Николай Денисович сразу нахмурился и тоже закурил. Он ничего не отвечал мне, только хмуро покачивал головой.
– Нет, – беспечно махнула рукой его супруга. – Я думаю, что Дина и сама об этом не знала.
– Почему вы в этом так уверены? – уточнила я.
– Ну потому что иначе она рассказала бы нам, – как о чем-то очевидном, сказала Наталья Борисовна.
Но у меня на сей счет было иное мнение: я была просто уверена, что при существующих отношениях Дина вряд ли стала бы делиться с матерью такой проблемой. Если, конечно, беременность вообще являлась для нее проблемой. Может быть, совсем наоборот: девушка была счастлива возможности стать матерью и собиралась родить ребенка, а кто-то ей помешал это сделать? Ответа на вопрос у меня еще не было. Самое печальное, что и самые близкие Дине люди – ее родители – не могли пролить свет на данные обстоятельства.
– А вы знаете, какой срок у нее был?
– Срок? – вновь вскинула почти незаметные брови мать. – Н-нет… А разве это… То есть я хочу сказать, какое это теперь имеет значение?
