Чем я на тот момент вполне удовлетворилась.
– Оксана, пора ехать, – посмотрела я на часы. – Пора сказать твоей маме, что все нормально.
– Нет, я хочу поговорить с ним, – вдруг заартачилась она.
– Потом, у меня нет времени, мне тоже надо отдыхать, – проявила я настойчивость. – А на часах уже одиннадцать.
Оксана посмотрела на Михаила с какой-то тоской. Хотя по выражению ее лица было видно, что ею владеют смешанные чувства: от непонятной симпатии и некоторой жалости к нему до неприязни и стремления постоянно унижать его. Да и Михаил в силу своей внешности и склада характера провоцировал на это. Если бы у меня действительно было достаточно времени, я бы провела с ним психологический тренинг, но денек нынче выдался весьма напряженным. После того как нашелся паспорт, я почувствовала в себе упадок сил и непреодолимое желание отдохнуть.
– Ты особо не переживай, все наладится, – как-то вяло успокоила я хозяина квартиры перед выходом и даже поправила ему ворот на рубашке. – Купи ей что-нибудь в подарок завтра…
Оксана в этот момент спускалась вниз по лестнице. Михаил угрюмо кивнул и отвернулся.
Через полчаса я уже сидела перед Крашенинниковой-мамой и, напрягая весь свой нереализованный талант актрисы, расписывала ей картину разборки с Оксаниными одногруппниками по институту, которые решили подшутить над ней после очередной дружеской попойки. Поскольку студенты были как бы люди свои, я просила маму не раздувать из этой мухи слона. Одногруппники полностью раскаялись и отдали паспорт. Оксана же сразу не призналась, потому что не хотела подставлять своих друзей. Стоявшая рядом Оксана все время утвердительно кивала и попутно заверила мать в том, что она в той пирушке никакого участия не принимала. Про беременность Оксаны я, естественно, не сказала ничего. В конце концов, пускай молодежь сама разруливает свои проблемы. Родит – хорошо, сделает аборт – ее дело…
Алла Николаевна очень внимательно выслушала мой рассказ. Однако ее не убедило то, что случай с Оксаной не связан с наездами на ее семью. Она решительно требовала от меня продолжения расследования. Безусловно, нападение на Глеба было делом гораздо более серьезным. С этим вынуждена была согласиться и я. Мы расстались на том, что завтра мой день начнется с того, что я вплотную займусь проработкой версий о нападении на ее сына.
Следующее утро началось для меня с приятной констатации того, что один пункт из предъявленных мне для расследования был успешно закрыт. Оксане вместе с ее другом можно было лишь пожелать успешно урегулировать свои отношения. Оставались Глеб и его мама. Я решила сначала заняться делом футболиста, а мать и ее проблемы с официальными органами оставить напоследок.
Долги… Ну, допустим. Но… Крашенинников – какая-никакая, но звезда, и зарабатывает весьма прилично. Если верить Навашину, который вчера только и делал, что говорил о перспективах команды, в ближайшем будущем доходы Глеба только увеличатся. К тому же и мама небедная, в крайнем случае раздала бы долги сына… Нет, тут что-то не то.
