инфракрасном спектре, в ультрафиолете, в рентгене и прочие. Все они были столь же безжизненны, как и оптическая картинка на голоэкране. Но ведь было же там что-то, он же сам видел.
– Вот он опять! – воскликнул Грац, тыча пальцем прямо внутрь картинки.
Тот самый блик снова мелькнул, пролетев теперь в другую сторону. Потом еще раз. А спустя несколько секунд размазанный сполох заметался по кругу, вызывая головокружение у смотрящих на него людей.
– Что это? – пробормотал Клюгштайн.
Вопрос чисто риторический, поэтому никто не пытался дать ответ. Что крутилось перед кибером там, в безжизненном холодном космосе, никто не знал.
– Его видно только в оптическом диапазоне, – сказал Захар.
– Сдается мне, – не отрываясь от экрана, сказал Грац, – что оно и в оптическом не видно. Оно же не имеет никакого объема, у него нет массы. Оно не существует в реальности.
– Что вы имеете в виду? – спросил Лившиц. Внеземелец крутил головой из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть непонятное явление под разными углами. Захар уже пробовал делать так – ничего не менялось.
– Кибер видит это? – спросил Грац у кибертехника.
– Мы видим то же, что и он, – ответил Захар. Он не совсем понял, к чему клонит доктор.
– А вы спросите у него.
– Невозможно. У ремонтника нет интеллекта. Он не способен к общению.
– Жаль. А изображение записывается?
– Конечно.
– Тогда давайте просмотрим… – доктор закашлялся.
Захар отдал команду «Зодиаку» показать запись на другом мониторе. Голоэкран над одним из терминалов вспыхнул тусклым свечением фоновой подсветки, после чего внутри рамки появился двойник картинки, что они видели на главном экране.
– …потом, когда закончим осмотр тоннеля, – закончил фразу Грац.
На записи появились сполохи. Очень похожие на те, что метались из стороны в сторону на прямой трансляции. Но Захар был готов отдать руку на отсечение, что сполохи лишь похожи, но не точно такие же.
– Оно транслирует это нам прямо в головы, – пробормотал доктор. – Сейчас пытаться подловить его бессмысленно. Судя по всему, оно страстно желает запудрить нам мозги.
– Я же вам говорил, – сжав зубы, прошипел Лившиц.
Грац посмотрел на внеземельца. В его взгляде было столько омерзения и неприязни, что Лившиц мгновенно замолчал и отвернулся.
– У нас нет другого выбора. Или мы заставим их помочь нам, или – останемся здесь навсегда.
– Вы… – начал было Лившиц, но замолчал.
– Отчего вы так негативно настроены? – спросил Клюгштайн.
– Вы все еще полагаете, что нам здесь что-нибудь дадут даром? – поинтересовался Грац. – Для начала придется убедить их там, внутри этой штуки, что мы вообще существуем. А как доказать, что мы разумны
