style="font-size:15px;"> – И как же вы можете скучать по такому малоизвестному местечку, находясь здесь, в Москве? Москва – это… – Вика закатила глаза и попыталась найти подходящее определение. Затея оказалось тщетной. – Это Москва, – весомо заключила она.
Объяснять этой избалованной светской жизнью семнадцатилетней особе прописные истины было бы занятием бесполезным. Я только пожала плечами и, выудив из кармана пачку сигарет, закурила. Изнуренный бессонными ночами организм явственно давал о себе знать. Я с трудом превозмогала рвущуюся наружу зевоту, и мне казалось, что позволь я себе на мгновение расслабиться и прикрыть веки, и тут же немедленно засну глубоким сном прямо на этом стуле в шумном зале ресторана. Оркестр наигрывал какую-то медленную мелодию, отчего мое состояние только усугублялось. Видимо, поэтому я не вступала с Викторией в излишнюю полемику. Пусть себе болтает всякий вздор. А может, меня просто не интересовала ее персона настолько глубоко, чтобы утруждать себя путешествием по затаенным уголкам ее детской души. Я лишь выполняла возложенные на меня обязанности. Рутинная работа, не более того. Белохвостова последовала моему примеру, и мы обе задымили, отчего уже через пару секунд над столиком скопилось некое подобие густого смога. Мы молча слушали музыку.
– Прошу! – нарушил установившуюся за столиком тишину привлекательный во всех отношениях официант. Он водрузил по центру стола откупоренную бутылку «Напареули» и два высоких бокала. – Салаты сейчас будут.
Парень хотел было наполнить нашу стеклотару янтарной жидкостью, как это было принято в достойных заведениях, но Виктория перехватила услужливого официанта за запястье, едва его пальцы коснулись бутылки.
– Благодарю вас, – ласково проворковала девушка, и, как мне показалось, ее рука достаточно игриво пробежалась по кисти представителя местной обслуги. – Мы сами нальем.
– Как будет угодно.
Парнишка был сама предупредительность. Он сделал вид, что не заметил фривольного движения посетительницы, и с достоинством удалился в направлении кухни. По всему видать, место официанта в «Сердце Венеции» ему нравилось, и он не хотел его терять по прихоти какой-то девицы, пусть даже и симпатичной.
Я перевела взгляд на принесенное нам вино и криво усмехнулась.
– Ты полагаешь, Вика, я никогда не пробовала грузинских вин? – иронично заметила я, чуть ближе пододвигая к себе пепельницу.
– Таких не пробовали, – огорошила меня Белохвостова странным ответом.
– В каком смысле?
– Видите ли, Женя… – Вика более чем манерно затянулась и выпустила в сторону тоненькую струйку дыма. – Я большая поклонница грузинских вин и знаю о них практически все. Так вот, например, «Напареули», – она постучала ногтем по стеклянному корпусу заказанной бутылки, – делится на три категории. Первой – грузины потчуют нас, россиян, вторую – экспортируют в страны Европы, выручая за это не самые маленькие бабки. А третью категорию оставляют исключительно
