для ритуала. Если бы я знала, какой ритуал он имел в виду!
Я сглотнул осевшую в горле горечь и долго молчал. Мои матери, небесная и земная… Смогу ли я осуществить задуманное ради вас и других?
И какой все-таки ритуал провел Ионт на самом деле? Призвал сущность смерти или самого лунного дьявола?
Княгиня поняла мое молчание по-своему:
– Райтэ, ты не должен считать, что не имеешь права носить имя Энеарелли. Меч Иллинир признал тебя наследником не потому, что Дорант… схитрил, – она улыбнулась так, что я понял, почему за улыбку этой женщины, когда она была юной, и царство отдать не жалко. – Королевский род Ардонцев связан с княжеским родом Энеарелли. Они растут из одного древнего корня, и ты – прямой потомок младшей ветви и наследник князя Доранта по праву земной крови.
– Я – дарэйли, и земная кровь… если она и есть, то слабое эхо. Это тупик для рода. У нас не бывает детей.
Она помолчала, но между бровей пролегла скорбная складка. И улыбка горчила:
– Это плохо, но не так и страшно, внук. Зато дарэйли могут жить очень долго, и наш дом не останется без защитника. У Доранта тоже нет своих детей.
– А как же мой дядя?
– Несчастный Грюнт – мой позор. Он сын… одного насильника, – откинувшись на спинку кресла, женщина прикрыла глаза. – Я вышла за князя беременной. Дорант знал, он усыновил и его, но «хранитель рода» не захотел признать Грюнта наследником Энеарелли.
– Дядю испытывали в младенчестве? – решил проверить я старую догадку.
– Как только родился. О, боже, как малыш визжал, когда внесли меч Иллинир! Словно его резали. Может быть, в тот момент Грюнт и стал безумным.
– Жестоко, – пробормотал я.
Мои вассалы докладывали, что дурачок Грюнт с нашим появлением забился в самую глубокую нору и почти не показывался. Демонов он боялся панически, и за три месяца моего здесь пребывания познакомиться с дядей не удалось. Да мне и не хотелось.
– Дорант клялся, что такого не может быть и никогда не было, и меч лишь проявил врожденный изъян ребенка, – сказала Анита. – Иногда у Грюнта бывают проблески разума, но бывают и приступы безумия. Ты, наверное, заметил, что этот замок неприступен? Императору Ионту не помогла бы и многолетняя осада, если бы Грюнта не настиг приступ. Мой сын бежал, оставив подземный ход открытым, и на нас напали изнутри. Но он мой сын, и мне его жаль, – вздохнула княгиня. – Я молю всех богов, чтобы Мариэт согласилась излечить его, как она излечила князя, хлебнувшего тьмы Лабиринта.
– Ты поэтому отказалась от ее помощи? Боишься, что ее сил не хватит на двоих?
Княгиня устало улыбнулась:
– Не только поэтому. У даров духов слишком высокие проценты – к ним привыкаешь, и душа человека слабеет. И Дорант, и Грюнт оплатили их дары заранее, а мне Единый дал не только испытания, но и счастье, и любовь двух мужей, лучших из людей, и любовь дочери. А теперь у меня чудесный внук.
