удивлению, а моему удовлетворению, девочка по всем моим предметам получила круглую пятерку, и только по немецкому и французскому получила тройку и четверку. Она была страшно огорчена тем, как эти отметки испортили блестящий результат ее экзаменов.
Вот тут-то я почувствовала кипение сердце и поняла, что педагогика мое истинное призвание, что на этом поприще я должна трудиться и работать в дальнейшей жизни.
Был устроен торжественный завтрак у родителей Киски. Все поздравляли как девочку, так и меня. Дядюшка Киски, добродушный моряк, сказал ей: – Ах ты, безобразница! Я так надеялся на твою толщину, сонливый вид, а ты меня подвела. Я проиграл пари и, как видишь, плачу твоей тете 50 рублей – сумму нашего пари.
Я получила массу подарков от родных моей ученицы. Тут были и торты, и конфеты, цветы и фрукты. Мать от себя поднесла мне 6 пар чудесных перчаток, так как у нас с ней был один и тот же номер. Наталья Петровна в хорошеньком портмоне вручила мне такую же сумму, как и ее сестра. Выпили на прощанье шампанского за мое здоровье. Под общее «ура» и выражение общей благодарности я отправилась домой в сопровождении Киски, нежно меня обнимавшей.
Девочка очень хотела посмотреть, как живут студентки. Зная, что ее одну не отпустят, она упросила своего дядю-моряка пойти с ней ко мне. Тем более, что надо было помочь мне нести все подарки. И Киске, и дядюшке очень понравилась наша комнатка: светлая, чистенькая, с двумя белоснежными кроватями, у изголовья которых висели небольшие образки. Моряк подошел к столу, за которым мы занимались, и спросил, которая половина моя. Когда я указала, он заметил:
– Какая же Вы скромница! Не сказали, что так серьезно изучаете математику и проходите высшую алгебру. А по какому такому случаю у Вас портрет нашего любимца Павла Петровича?
Я отвечала, что это мой дорогой крестный, с которым я делила все радости и горести моей жизни в чужом городе.
Моряк очень пожалел, что не знал этого раньше. Вскоре они с Киской ушли, пожелав мне всяческих успехов.
Предложение
Но вот кончились праздники. Стала я читать Огюста Конта51 и получила много дельных указаний от Ивана Петровича. Он при этом прибавлял: «Все же вам лучше начинать с моего любимого автора – Спенсера».
Всегда с интересом он расспрашивал меня, о чем говорили и какие рефераты читали в передовых кружках. По правде сказать, к этому времени начал меня сильно интересовать и сам Иван Петрович.
С. В. Карчевская и И. П. Павлов. 1880 г.
В эту зиму с братьями Павловыми жила старуха-мать, которая очень хотела найти им богатых невест. Потому, когда мы приходили к ним в гости, старушка, открывая дверь, окидывала нас грозным взглядом и говорила:
– Дома нет.
Не успевали мы отойти от их квартиры, как раздавались быстрые шаги и взволнованные голоса кричали:
– Остановитесь! Вернитесь!
