назвала совсем не тот адрес, по которому они жили прежде. Что ж, не удивительно, все-таки больше десяти лет прошло с тех пор, когда я последний раз видела Рудольфа. Слышала, правда, как-то от кого-то что-то про него, да и то не запомнила, поскольку не особо интересовалась.
– Вот и замечательно. Вы сейчас дома?
– Да.
– Я уже еду. На подъездной двери код есть у вас?
– Ой, конечно! Совсем забыла сказать. Сто восемьдесят девять. Так я жду?
– Обязательно.
Через двадцать минут я уже была у Луговичной. Нельзя сказать, что она сильно изменилась. Те же вытравленные, почти белые волосы, собранные сзади в пучок, та же худоба. Только вот глубокие мрачные складки возле рта да синяки под глазами выдавали ее теперешнее горестное положение. Меня же Мальвина Васильевна не знала – у нас с Рудиком не так далеко зашли отношения, чтобы представлять друг друга своим родителям.
– Добрый день, – поприветствовала я ее и тут же сообразила, что ляпнула глупость.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста, – сделала она вялый жест.
Мы расположились в просторном зале. Она – на диване, я – в кресле. Надо заметить, что ее квартира впечатляла. Пока шли по коридору, я определила четырехкомнатную секцию последней серии. А это значит: шестнадцатиметровая кухня, семь квадратов ванная и прочие излишества. Да и обстановка не оставляла желать лучшего – все «евро», все «стандарт».
– Ну, рассказывайте, Мальвина Васильевна, – обратилась я к ней и сделала выжидательно-сочувственную мину.
– Беда у нас в семье, Татьяна Александровна. Только на вас вся надежда, – покачала головой Луговичная и стала рассматривать свои ногти.
– Итак? – поторопила я ее.
– Сына моего в убийстве жены подозревают, – не поднимая припухших век, отреагировала она. – Но я уверена, он этого не делал. – Крупная слеза капнула ей на запястье, и она замолчала.
– Мальвина Васильевна, – проникновенно заговорила я, – милая, успокойтесь. Давайте все по порядку, не упуская ничего. А я по ходу вопросы задавать буду. Время-то идет. А это не в нашу пользу.
– Да, конечно, – виновато взглянула она на меня. – В общем, в тот день я у сестры ночевала…
– В какой день?
– А, ну да… Простите. Я понимаю. Десятого июля. С субботы на воскресенье. Но живу я пока здесь. С ними. И вот утром, позавчера прихо…
– Минуточку, Мальвина Васильевна. С кем «с ними« вы живете?
– Ну, я сдала свою квартиру и вступила в строящийся кооператив. Мне так Рудик посоветовал. Сын, – пояснила она. Теперь в ее голосе почувствовалось больше твердости. – И сказал, чтобы я пока пожила у него. То есть с ним и его женой. Я уступила его просьбе. Но не ради себя, а ради будущих внуков, так как им потом…
– Понимаю, – хорошо маскируя нарастающее раздражение, кивнула я. – Так вы ночевали у сестры?
– Да. Долго засиделась там, позвонила Рудику предупредить, что останусь.
