погалдев, разбегались по классам.
Костик заскочил последним, когда уже прозвенел звонок, на полшага опередив в дверях учительницу литературы. Он пронесся мимо своей парты и плюхнулся у задней стены, увешанной плакатами, на свободное место.
Восьмиклассники встали, приветствуя педагога.
– Вот что значит, Казанцев, влетать в класс на второй космической скорости, – отвечая на приветствие взмахом руки, начала урок Татьяна Андреевна.
Все обернулись.
– Тормозная ступень сработала только у последней парты, да? – пошутила учительница. – Спасибо, что стену не проломил!
Класс развеселился.
– Ну, все! Все! – Татьяна Андреевна постучала авторучкой. – Успокойтесь!
Она поправила очки, большим и указательным пальцами закрепляя их на кончике носа.
– Костя, иди на место! – приказала педагог. Она глянула поверх стекол, раскрыла журнал и присела.
Подросток медлил.
– Казанцев, я жду! – учительница повысила голос, требуя исполнения приказания.
– Я… это… – нехотя поднялся мальчишка, – можно я посижу здесь, Татьяна Андреевна! Ну, пожа-а-луйста! – протянул он.
Учительница поерзала на стуле, снова поборолась с очками на кончике носа, которые не хотели держаться, а так и норовили спрыгнуть на пол и, подумав, уступила:
– Сиди! Только если будешь болтать, я… – она погрозила пальцем, – я не знаю, что с тобой сделаю! Я не мамка родная!…
Одноклассники часто менялись местами. Педагоги относились к этому толерантно. Особенно, если пересаживались те, кто радовал успеваемостью. Костя был в их числе. Поэтому в поведении «хорошиста » Татьяна Андреевна не увидела ничего предосудительного. Никакой причины. Так, очередная мальчишеская блажь.
– Охота к перемене мест им овладела понемногу, – побурчала учительница литературы, цитируя классика, и углубилась в журнал.
Смех и оживление погасли. Начинался урок. Никто не обратил внимания, что Лизабетт не участвовала в общем веселии. Девочка сидела, уткнувшись в учебник, и не поднимала глаз. Она одна догадалась об истинной причине перемены в поведении соседа по парте.
* * *
Май заканчивался. А вместе с ним и учебный год. Школьников ожидали каникулы. Они обещали свободу, радость от пляжного загара, долгие посиделки у компьютера, гулянье допоздна по набережной, где в прибрежных кустах Волги звучит соловьиный оркестр. И еще много-много чего, что так волнует юное сердце, раскрывшееся для буйного цветения молодости.
До последнего звонка Костя просидел на задней парте. В одиночестве. К Лизабетт он так и не вернулся. А проходя мимо, старался не смотреть на нее и не заговаривать. Бывшая соседка пыталась замкнуть разорванный контакт, но Костя каждый раз ускользал из ее рук. Она попробовала объясниться по телефону, но молчание было ей ответом.
В конце-концов одноклассница прекратила преследования и прислала эсэмэску, написав всего три слова: « Имбицил! Пошел
