время зимних каникул, тогда я еще не слышала о существовании «гордости всей академии» и его привилегированном положении. Тем более не знала по имени и в лицо.
Как и планировалось ранее, в поместье к тетке я не поехала, а осталась в замке, наслаждаясь тишиной и покоем, образовавшимися благодаря тому, что большинство студентов разъехались по домам. После обеда хотела заглянуть в библиотеку, но передумала, наткнувшись в коридоре на Майка. Парень самозабвенно обжимался с очередной пассией, не обращая ни на что внимания. Настроение поползло вниз. С чего бы? Не привлекают меня всякие попаданцы. Тем более настолько любвеобильные, что ни одной юбки не пропустят. Расстроившись и тут же разозлившись на себя за это, решила прогуляться на свежем воздухе.
Замковый парк меня встретил безмолвием, какое бывает лишь зимой. Ни дуновения ветра, ни птичьего гомона. Лишь снег поскрипывает под ногами, словно кто-то хрустит, набив полный рот сахара.
Я с удовольствием осмотрелась. Мир скрылся под серебристой кружевной скатертью. Каждая веточка, каждый выступ заботливо украшен мерцающими кристалликами из сокровищницы бабушки Зимы. Так и кажется, что в любой момент из-за заснеженных кустов шагнет величественной поступью хозяйка этого великолепия. Я даже замерла в ожидании чуда. Послышались шаги, ветви встряхнула чья-то рука, осыпав на нетронутую снежную гладь ледяные пушинки…
Только из-за ближайшего кустарника появился не сказочный персонаж, а вполне себе живой и реальный парень. Невысокий, коренастый, чем-то напоминающий фигурой Василису, такой же плечистый и мощный, только ростом до соседки недотягивал. Рельефное лицо, широкие дуги бровей и сильно выступающие вперед зубы. Но сильнее всего вызывал отторжение его взгляд – недобрый, смурной.
Парень куда-то спешил, а потому по узкой протоптанной дорожке пролетел вихрем, даже не притормозив, чтобы разойтись со мной. Не сбавляя скорости, толкнул и отбросил меня в сторонку, дабы не загораживала проход.
Я повалилась на обочину. Шапка слетела с головы. Волосы рассыпались. Ноги нелепо вздернулись вверх, оставив все остальное барахтаться в углублении за сугробом. Не ушиблась лишь благодаря снежному заносу, смягчившему приземление.
– Ты что творишь?! – заголосила я, прежде чем подключила мозги. Эх, знала бы, на что нарываюсь, прикусила бы свой болтливый язык. Пусть бы и дальше несся по своим делам, обращая на меня внимания не больше чем на мошку. – Глаз нет или совести? У ректора спроси, может, подарит из магозапасов!
– Чего? – обернулся на мой голос незнакомец. Мелкие глазки зашарили по округе, выискивая причину шума, то есть меня. Наконец взгляд сфокусировался (я как раз показалась из-за снежной насыпи), и парень выплюнул: – Это ты мне, ржавая?
Ну да. У меня необычный цвет волос, такой уж я уродилась. Мои красные кудряшки с детства радовали родителей и удивляли соседей, вплоть до бесцеремонных вопросов и комментариев. Ведь не рыжие, не каштановые и не русые. А ярко-красные, алые, пламенные. Всяких за свою жизнь наслушалась оскорблений. Но чтобы меня кто-то назвал ржавой?!
– Это
