шанс.
– Профессор Бегад, – Эли мягким движением убрала со лба старика прядь тонких белых волос, – доктор Бредли заберет вас отсюда. Скажите, локули у Масса?
– Не… нет… – профессор Бегад помотал головой и, дрожа, повернулся лицом к Торквину. – Они в… локации «D»… Поспешите… заберите их.
– Это то же самое, что и строение «D», центр управления? – уточнила Эли.
– Не строение «D», – возразил Торквин. – Локация «D».
– Что означает… – подстегнул его я.
– …дерьмо, – отозвался Торквин.
Вонь и Песня ударили по мне одновременно.
Мы ехали в джипе, который Торквин угнал с окраины лагеря. Хотя «угнал» не совсем правильное слово. Он ведь принадлежал «ИК», но в нем уже сидели двое наемников Масса, пока Торквин не выдернул их из кабины и не швырнул о дерево. Теперь мы, подскакивая на кочках, ехали по взлетному полю к свалке Института Караи, о которой столь емко выразился Торквин. В голове как-то странно опустело и появилось ощущение, будто кто-то скребется у меня в мозгах. Это не была мелодия как таковая – скорее вибрация, которая через уши распространилась по всему моему телу.
– Я ее чувствую, – сказал я. – Песню гептакиклоса. Это значит – локули рядом.
– Тут водяет тат, будто здесь кто-то сдох, – прогундосила Эли, зажимая нос пальцами. Кошмарная едкая вонь усиливалась по мере того, как джип приближался к дымящемуся холмику. – Я остадусь в башиде.
– Это нам так поможет, – отозвался я, выбираясь с заднего сиденья.
Мне пришлось прижать к носу болтающийся конец длинного рукава, а вот Торквин дышал совершенно нормально.
– Милое местечко, – пробормотал он. – Прихожу сюда, чтобы помедитировать.
Мы остановились перед огромной мусорной кучей, и он посветил на нее фонариком. После чего прямо так, голыми руками, начал копаться в ней, отшвыривая в стороны почерневшую кожуру от банана, косточки от манго с остатками мякоти и прочие объедки.
Локули, судя по всему, зарыли под горой мусора.
За нашей спиной из джунглей донеслись чьи-то голоса. Прищурившись, я всмотрелся в ту сторону, но, кроме небольшого пятна вокруг нас, освещенного луной и старым тусклым фонарем, ничего не было видно. Торквин повернулся и отдал мне фонарик:
– Пха! Масса. Я их отвлеку. Продолжай. Найди дверь. Пароль «СВИРЕПЫЕ».
– Но… – Он ушел, прежде чем я успел произнести еще хотя бы слово.
Я уставился на массу сгнившей еды перед собой, и меня едва не вырвало. Но голоса приближались, и радости в них слышно не было.
В одном месте мусор выглядел посвежее, чем во всей горе. Оставалось надеяться, что я угадал, а не наткнулся на столовую диких зверей. Задержав дыхание, я сунул руку в трудно определимую массу, липкую и холодную на ощупь. Пальцы коснулись чего-то отвратительно скользкого. Из глубин кучи выскочил какой-то грызун, едва не пробежав мне по кроссовкам.
«Не
