ваше признание, если вы расскажете мне всю правду, – продолжал он. – Сомневаюсь, что вы столкнули вашего мужа с лестницы и затем нанесли ему удар алебардой только потому, что он был излишне фамильярен с миссис Фэрнивел. Вы с ним говорили об этом? Ссорились с ним?
– Нет.
– Почему?
Александра повернулась и взглянула на него непонимающе:
– Что?
– Почему вы с ним не поговорили? – терпеливо повторил юрист. – Вы неминуемо должны были однажды сказать мужу, что вам отвратительно его поведение.
– О да… Я… – Теперь женщина выглядела удивленной. – Конечно… Я просила его быть… благоразумным…
– И это все? Вы так его любили, что предпочли заколоть насмерть, но не отдавать другой женщине, и в то же время…
Рэтбоун умолк, поскольку понял по выражению лица собеседницы, что о такой любви здесь не могло быть и речи. Сама идея, будто она, Александра Карлайон, могла воспылать к мужу безумной страстью, приведшей к убийству, явно не приходила этой даме в голову. Похоже, она имела в виду что-то другое.
Взгляды их встретились, и Александра поняла, что дальше притворяться не имеет смысла.
– Нет. – Она отвела глаза, и голос ее вновь изменился. – Я просто сочла эту измену предательством. Я не могу сказать, что страстно любила мужа. – Невеселая улыбка тронула уголки ее рта. – Мы были женаты двадцать три года, мистер Рэтбоун. За такое время страсти обычно угасают.
– Что же тогда явилось причиной? – настаивал адвокат. – Почему вы убили его, когда он лежал перед вами без сознания? И не говорите мне, будто вы боялись, что, очнувшись, муж расправится с вами – физически или морально. Да он бы скорее покончил с собой, чем позволил гостям узнать, что жена столкнула его с лестницы! Что стало бы с его достоинством!
Миссис Карлайон вздохнула, но так ничего и не сказала.
– Он поднимал на вас когда-нибудь руку? – спросил Оливер.
– Нет, – тихо ответила узница, снова глядя в сторону. – Видимо, вам это очень помогло бы, не так ли? Я могла бы ответить «да»…
– Не стоит, поскольку это неправда. Да и вряд ли это поможет. Многие мужья бьют своих жен. Но нужна серьезная угроза для жизни, чтобы признать убийство результатом самообороны. В этом случае вам пришлось бы представить неопровержимые доказательства.
– Он не бил меня. Он был… очень цивилизованным человеком, героем. – Губы женщины скривились в усмешке, словно в ее словах таилась какая-то мрачная шутка.
Рэтбоун понимал, что она вряд ли поделится сейчас с ним своими мыслями, и продолжил разговор:
– Тогда почему вы убили мужа, миссис Карлайон? Вы не были патологически ревнивы. Он вам не угрожал. В чем же дело?
– Он вступил в связь с Луизой Фэрнивел публично – на глазах у друзей и семьи, – глухо произнесла Александра.
Они вернулись к тому, с чего начали. Юрист ей не верил – во всяком случае, верил не до конца.
