ничего не ответила, только опустила голову.
– Впрочем, это твое дело. Не смею тебя задерживать.
Может, помощь какая нужна?
– Нет. Все в порядке, – попыталась улыбнуться Татьяна.
Виктор Игнатьевич со вздохом сел за стол, взял ручку и подписал ее заявление.
– Благодарю вас. Вы замечательный директор, всегда буду вспоминать вас добрым словом.
– Ступай с богом, – потирая почти облысевшую голову, сказал он на прощание.
Татьяна взяла подписанное заявление и вышла из кабинета.
Во вторник, когда Татьяна и Оксана упаковывали последние вещи в чемоданы, она наконец решилась рассказать правду лучшей подруге. Выслушав всю историю от начала до конца, Оксана, сидевшая в кресле, не смогла сдержать слезы.
– Ну что ты, – успокаивала ее Таня, – самое страшное, надеюсь, позади. Прости, не могла тебе рассказать раньше. Знаешь, я еле пережила эти события… Вчера заехала к родителям. Они очень тревожатся за нас, так постаралась успокоить как могла. Ты навести их через какое-то время, скажи, что все хорошо. Я позже позвоню им.
– Конечно, не оставлю стариков без внимания, не волнуйся.
– Слушай, ты завтра же съезди. Пусть знают, что мы улетели. Я на тебя рассчитываю, ведь у них, кроме меня и Полинки, нет никого. А нам нужно поскорее уехать, найти жилье, работу. Едем в неизвестность… Даже представить не могу, что нас ждет. Хорошо, что есть где остановиться на первое время.
– Ой, я так боюсь за вас…
– Надеюсь, все будет хорошо. А вот если мы останемся здесь, то навряд ли. Оставляю тебе доверенность на продажу квартиры. По возможности продавай все, что здесь есть. Ключи в коридоре на тумбочке. Будем с тобой на связи. В Москве нас встретят родственники. Ну, кажется, все сказала…
– Да-да, конечно. Вам действительно нужно уехать. Я все сделаю, не беспокойся ни за квартиру, ни за машину. Как просишь, так и сделаю.
Оксана со слезами на глазах обняла лучшую подругу. Татьяна тоже вытирала слезы: она резко ломала свою привычную жизнь и даже представить не могла, что ждет ее в будущем. Женщина окинула взглядом комнату, где провела многие счастливые годы. Она все еще не осознавала серьезность перемен. Все происходившее в последние дни воспринимала как страшный сон, как наваждение. Татьяне казалось, что когда-нибудь она вернется домой и все будет как прежде. Она посмотрела на Полину, которая ждала, когда две подруги попрощаются, и заметила, что дочь на удивление спокойна.
Когда Оксана ушла, мать и дочь загрузили в багажник чемоданы, сумки, поставили квартиру на сигнализацию и, после некоторых раздумий, решили заехать на дачу. Шел уже третий день, как их пленники сидели в погребе.
Всю дорогу обе молчали. Только когда уже подошли к палисаднику, Татьяна спросила:
– Что будем делать? Вдруг там что-то произошло?
– По обстановке, – угрюмо ответила дочь.
– Тишина. Жутко…
– Мама, ты оставайся в машине. Я пойду одна.
– Как? –
