была не пыткой. – И он улыбнулся, после чего велел кучеру трогаться.
Колеса экипажа заскрипели по булыжной дороге вниз по Адмиралтейской-Гороховой, и уже через четверть часа компания оказалась на месте происшествия.
Ямская встретила их мрачным спокойствием: в столь поздний час горожан на улице практически не было, лишь во дворе дома, в который они въехали, толпились жандармы, не подпуская никого близко. Впрочем, Орлова со спутниками пропустили без лишних слов, молодой жандарм отдал честь и пролепетал:
– Здравие желаю, ваше благородие!
Но Алексей лишь махнул на него рукой и прошел дальше, туда, где двое жандармов и пожилой господин в цилиндре и сюртуке стояли кругом. Присутствующие обернулись на Волкова и мисс Фокс, но не сказали и слова, наверное, решив, что если Орлов их привел, то так и должно.
Подойдя ближе, Аманда вдруг ахнула и, отвернувшись, прижалась к груди Владимира.
– Я же говорил, что это зрелище не из приятных, – хмыкнул Алексей.
– Все в порядке, – все так же, не поворачивая головы, пролепетала мисс Фокс. – Наверное, я отвыкла от подобных зрелищ.
И, собравшись с силами, Аманда, наконец, повернулась и вновь взглянула туда, куда с таким сосредоточением взирал Владимир. А там, на каменной мостовой лежало мужское тело в сапогах, панталонах и перепачканном грязью и кровью сюртуке, заканчивающемся обрубленной плотью, напоминающей кусок фарша.
– А где голова? – стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, спросила Аманда. – Убийца забрал ее с собой?
– Нет, мадмуазель, она вон там, – ухмыльнулся один из жандармов и указал на металлический забор, сделанный из остроконечных прутьев.
И, действительно, голова убитого оказалась насажена на один из колов. Светлые волосы молодого человека, мокрые от пролитого недавно дождя, паклей спадали на побелевшее восковое лицо, а мертвые, когда-то голубые, а теперь холодные и безжизненные глаза бессмысленно взирали на копошение у собственного тела. Увидев это зрелище мисс Фокс пробрала дрожь. Молодой жандарм еще раз ухмыльнулся, но Орлов взглянул на него столь сурово, что тот тотчас виновато опустил голову.
– Владимир, это же… – пролепетала Аманда.
– Знаю, – кивнул Волков. – Тот самый молодой поэт, что читал стихи в кондитерской Вольфа и Беранже.
– Вы знали убитого? – удивился Алексей. – Впрочем… – он скосился на нескольких притихших жандармов, явно заинтересовавшихся его спутниками и продолжил, – впрочем, об этом расскажете после.
Владимир кивнул и сделал несколько шагов по направлению к телу убитого, затем он присел на корточки и принялся изучать труп.
– Почему вокруг тела почти нет следов крови? – спросил Волков.
– Интересное замечание, молодой человек, – вдруг произнес сухонький старичок с седой козлиной бородкой. Затем он протянул Волкову руку и представился. – Геннадий Эрастович Баранов – официальный жандармский медик. А вы, простите?
– Владимир, – Волков
