выберут этот момент, чтобы снова все изменить. Если бы они это сделали, его бы сбило с ног. Иллюзия подавленности была вполне совершенной, но трудно было забыть, что это была иллюзия. Его колени дрожали, как будто он стоял на стопке телефонных книг.
Прислонившись к стене, он медленно обошел башню, осторожно переступая через конструктивные элементы платформы. Здесь не было дверных проемов. Летающие люди обычно входили на этажи сверху. Вернувшись, он посмотрел на верхний край дверного проема подиума. Это было отверстие в восемь футов, и он был ровно шести футов ростом; это оставляло запас примерно в шесть футов, который он мог бы перепрыгнуть. Он был не в очень хорошей форме, и платформа не предлагала большого стартового пробега, но ему придется рискнуть.
Он осторожно отступил к краю платформы, пригнулся, побежал, прыгнул. Он ударился о стеклянную стену во всю длину и отчаянно вцепился в нее ногтями.
Мимо. Падение обратно на подиум снова выбило из него дух, но он упрямо поднялся. Скорчиться… побежать… прыгнуть…
Его руки ухватились за край притолоки и сомкнулись на ней. Подтянув колени к талии, он уперся пальцами ног и потянул. При первом толчке его локти оказались над краем, и после долгой борьбы ему удалось перегнуться через него на поясе. Подвешенный, он ошеломленно посмотрел "вниз" на внутреннюю часть Камеры, его ноги болтались в воздухе.
Расстояние до нижней части внутренней платформы было таким же, но он не хотел идти этим путем. Не было смысла бесцельно слоняться по крыше зала, ожидая, когда его спина разобьется о сиденья. Каким-то образом он должен был заставить себя спуститься на подиум.
Не было другого пути, кроме как пройти вдоль притолоки. Он развернулся, так что его ноги теперь были в Камере, и с большим трудом снял ботинки и носки. Его ноги вспотели, на самом деле, он был весь мокрый, поэтому он вытер их носками; затем начал осторожно подтягиваться вверх.
К тому времени, как он добрался до нижней части подиума, он был слаб от страха, и его одежда промокла насквозь, но он не мог позволить себе ни минуты прийти в себя, потому что теперь "над" ним не было ничего, кроме пропасти городской улицы. Он пробрался на четвереньках, неважно, какой путь был "вниз", это был тонкий мост для человека, привязанного к земле, мост гораздо более декоративный, чем полезный, и спустился с края, пока не смог обвиться вокруг дверного проема Атела.
Мгновение спустя он растянулся на потолке Атела, среди груды личных вещей угрюмого вареза. Едва он пришел в себя, как с тихим вздохом упал в обморок.
________________________________________
Второе изменение гравитации города едва коснулось его, но, казалось, причинило много вреда в других местах. Он как раз поднялся на ноги, когда с улицы внизу раздался ужасающий грохот, за которым сразу же последовали другие в других частях мегаполиса. Он подошел к подиуму и осмотрел его, очень осторожно, потому что он больше, чем когда-либо, опасался открытых пространств, но расстояние было слишком велико.
