мэм.
Уэст открыл нам дверь в закусочную. Бабушка гордо вошла первой. Он пошевелил бровями, смотря на меня с издевательской улыбкой.
– Дамы вперед.
– Да что с тобой не так? – накинулась я на него.
Уэст смиренно вздохнул.
– Дети, долго вы там еще?
Я стукнула его по руке и поплелась внутрь.
Он засмеялся.
Он и правда засмеялся.
Словно мысль о том, что я могу нанести ему хоть какой-то вред, была полным бредом.
– Ты проиграл пари? – шепотом произнесла я, идя с ним нога в ногу.
– А ты выжила из ума? – ответил он вопросом на вопрос, источая тихую опасность, которая почему-то не зацепила бабушку. – Это просто ужин, а твоей задницы вообще в меню нет.
– Вот только не говори, что не видишь ничего странного в желании провести время со мной и моей бабушкой.
Я была Греночкой, а она – не совсем в своем уме. Все это знали. Даже если Уэст не слышал об этом, то уж за последние десять минут должен был врубиться. С чего он вдруг решил со мной подружиться?
– Не все вертится вокруг тебя, Техас. На самом деле очень немногое. Это действительно благословение и проклятие – знать, что мир не вертится вокруг твоей энергичной попки. Иногда парень просто хочет стейк.
– Я…
Уэст живо меня перебил:
– Голоден. Уйди с дороги. Сейчас же. – Он кивнул, показывая мне идти вперед.
Бабушка скользнула на красную скамейку в форме подковы, и мы последовали ее примеру. Тут же появилась официантка средних лет с обесцвеченными волосами, чтобы взять у нас заказ. Она была одета в розовую форму с воротничком в черно-белую клетку.
«Курятник Ронды» – круглосуточный кабак, обслуживавший в основном проезжавших мимо дальнобойщиков. Здесь сидела всего пара посетителей, которые пили заварной кофе и ели фруктовый пирог. Бабушка попросила чай со льдом и мясо в остром соусе, а Уэст решил не мелочиться и заказал двойную порцию фри, молочный коктейль и непрожаренный стейк, который, как я позже узнала, был размером с полкоровы. Я попросила диетическую пепси из автомата и чудо. Официантка щелкнула жвачкой и хихикнула над моей шуткой.
– Тяжелая ночка, девочка?
– Можно и так сказать, – пробурчала я и, прищурившись, посмотрела на сидящего напротив Уэста. Он непринужденно улыбнулся, и упрямый блеск в его глазах убедил меня, что он ничуть не возражает против моей враждебности.
Ощущение, будто ему за один день произвели пересадку личности. Может, он пережил нервный срыв, потому что сейчас совсем не походил на парня, которого я видела на учебе эти два года.
Угрюмый, молчаливый и серьезный. С бушующей внутри тьмой. Он шел по коридорам, в студенческий профсоюз, в библиотеку и греческий городок, как человек, ждущий, что его поразит молния.
Этот задиристый, жестокий, тихий, медленно закипающий парень? Сидящий напротив Уэст даже отдаленно на него не походил.
