бы между прочим говорит Инстам.
– А чего не так? – вроде даже салфетку на колени постелила, и локти со стола убрала.
– Первый должен начать есть король, – безобидно напоминает мне голубоглазка.
– Вдруг тебя отравить хотели. Я же только проверить.
Вначале у Инстама округляются глаза от удивления, а затем он довольно улыбается.
– Ты будешь достойной королевой, выпьем вина!
От этих слов худой слуга хватает серебряный кувшин и сначала наливает в бокал из зеленого стекла с серебряной ножкой королю, а затем хочет мне.
– Да не, – останавливаю я, выставив ладонь, – еще хотела в Торговый дом ваш сходить.
Слуга испуганно смотрит на Инстама, у которого смеются глаза. Он взмахивает своей правой рукой, на которой поблескивает перстень с ярко-голубым камнем, слуга ставит кувшин и спешит удалиться, оставив нас одних.
– Круто, с полувзмаха понимают, выдрессировал ты их. Тебе тоже не рекомендую пить. Внимание рассеивается, нужно быть собранным. Можно вечером.
– Хорошо, выпьем позже, – он отодвигает бокал, задумчиво смотрит в сторону. Что-то не дает покоя королю. Голубоглазка не притронулся к пище, хотя, скорее всего, завтракал, в отличие от меня.
Доев суп, я ищу на столе, чем бы запить.
– Попробуй азаловый мед, – догадывается король, не даром зовут Мудрым.
– Есть чай или кофе? Хотя ладно, уговорил, где он?
Инстам кивает на керамический кувшин, под стать столовому сервизу. Я наливаю красную жидкость в бокал для вина. На вкус напоминает малиновый компот. Очень вкусно.
– Вашество, а что ничего не едите? Может, хочешь поговорить об этом? – так начинают все психологи.
– Я боюсь потерять свой мир, – неожиданно признается Инстам.
Он встает и подходит к краю балкона, я следую за ним. Поддержать же надо пациента. Находимся мы достаточно высоко над уровнем земли. Дворец огромен, в голове проносится, какой же большой налог в год приходит. За квартиру в Подмосковье по косарю в год как минимум прилетает.
– Давай по порядку, ты как-никак Мудрый! Что произошло?
Хочу дотронуться до плеча, но передумываю. Это перебор в настоящее время.
– В этом и дело, что после возвращения я не могу собраться с мыслями. Приказы получаются сумбурные, на меня повлияло поведение животного.
Так вот почему он первое время улыбался и влюбленно смотрел на меня.
– Ой, да ерунда, это посттравматический эффект. Нормальный сон, еда – все придет в норму.
– Если бы ты тогда не появилась, я бы остался в теле собаки, то вскоре забыл бы себя.
Его глаза напряженно смотрят вдаль. Вид открывался шикарный: сначала великолепный парк, а затем за дворцовыми стенами – добротные белые домишки с оранжевыми черепичными крышами. Сверху улицы кажутся ухоженными.
– Инстам,
