такие платья устарели еще в шестнадцатом.
Разномастная компания остановилась рядом, а Женя сказала, с трудом сдерживая негодование:
– Я прибыла из другой страны, у меня задание. У меня работа, в конце концов. А вы меня не пропускаете? Это что вообще?
Он как-то виновато улыбнулся и произнес:
– Иностранные гости здесь не редкость. Просим извинить, но здесь проходит фестиваль реконструкторов. Без костюма вход пятнадцать евро.
– Сколько?! – вырвалось у Жени, глаза округлились. – У вас даже костюмы не аутентичные! За что пятнадцать?
Юноша развел руками.
– Не мы устанавливали цену. Извините.
– Но у меня нет костюма, – выдохнула Женя, растерявшись от такого ответа.
Парень тут же нашелся.
– За десять евро вы можете взять у нас костюм, – сказал он. – Напрокат, разумеется. Вот это платье, на пример.
Женя окинула профессиональным взглядом оценщика наряд, который с древностью совсем не вязался, и огрызнулась, вытаскивая из кармана смартфон:
– Не буду я платить десять евро за ваши лохмотья.
Она быстро набрала начальнику, а юноша в парике вскинул палец и покачал им.
– Нет-нет, – сказал он, – на фестивале запрещены все элементы современности.
Женя послала ему хмурый взгляд и проигнорировала. В телефоне пару секунду длилось молчание, затем услужливый компьютерный голос сообщил, что абонент выключен или находится вне зоны действия сети – значит, Виктор Геннадьевич еще в метро. В самый не подходящий момент.
Женя тихо ругнулась и убрала смартфон обратно.
– Я это не надену, – сообщила она категорично. – И уж точно платить за это не буду. Пропустите немедленно, иначе сообщу начальству музея, что с иностранным гражданином обращаются неподобающим образом.
– Начальство музея предупреждено, – невозмутимо проговорил парень. – В современной одежде на территорию фестиваля запрещено.
– Дурь какая! – выругалась Женя в голос по-русски, и уже по-английски сказала: – Давайте, что у вас есть самого простого?
Лицо паренька расплылось в улыбке. Он откуда-то достал накидку из темно-синего бархата с кое-как пришитой атласной летной по краям и капюшону.
– Три евро.
Женю уже трясло от возмущения и гнева. В ее честно заработанный отпуск, она, вместо того, чтобы заниматься практикой в очень полезном ремесле, рядится в какое-то барахло реконструкторов-недоучек.
Вытащив из кармана три евро, она сунула их пареньку и выхватила накидку, торопливо приговаривая:
– Давай, давай, быстрее… Торчу тут пол часа…
Она быстро набросила на плечи и застегнула на шее, вновь скривившись – таких застежек в восемнадцатом веке не было. И в девятнадцатом тоже. Женя покачала головой.
– Вы бы хоть книжки почитали, прежде чем в такое рядиться, – проговорила она делая шаг в сторону музея.
Юноша
