воздействием которой находилась бессознательная патриархальность Мильтона. Делая акцент на образе Урании, романтизм превратил змея в инструмент фемининного сознания, отвергнув убийство мильтоновского дракона патриархальности во имя зарождения фемининного сознания, послужившего провозвестником нового творения. Такое прочтение «Потерянного рая» фактически предвосхищалось в двух упомянутых ранее картинах Леонардо да Винчи. Шелли пошел еще дальше: он возвел романтизм в статус новой религии, увидев в нем возрождение самого христианства[23]. Обращаясь в этой книге к поэтам-романтикам, я хочу увидеть в их произведениях роль фемининного сознания во вновь образовавшемся союзе с маскулинным сознанием.
Поставим акцент иначе: этот новый союз сам по себе играет трансформирующую роль для маскулинности и фемининности, существуя лишь внутри творческой динамики, где ни одна из сторон не доминирует и не контролирует другую. Трансформация отношений может произойти только в процессе истинного понимания разницы между убийством и жертвоприношением. В обоих случаях уничтожается или подавляется энергия, но мотивы этого подавления совершенно разные. Убийство уходит своими корнями в потребность Эго во власти и доминировании. Жертвоприношение имеет в своих истоках стремление Эго подчиниться управляющему центру Самости с целью трансформации удобных, но губительных энергетических структур в творческий поток жизни. Очень часто мы можем распознать это лишь ретроспективно.
Заключив такой союз, возрожденная фемининная душа создает в теле свет сознания. В непрерывном процессе просветления она становится материальной благодаря мудрости, открывшейся ей навечно через ее материальность. Она воплощает возродившуюся телесность и становится невестой для своего истинного жениха. Значит, чтобы понять фемининное сознание, нужно отдать должное сакральному таинству его творческого самораскрытия. Это именно то, что миф об убийстве дракона отвергает как всеохватывающий мрак и даже как Тень бессознательной фемининности, демонически пародируя его как мистификацию и выходки Сатаны.
Находящийся в теле свет – это свет, проникающий в душу через органы чувств. Он отличается от духовного света, который внезапно заявляет о себе, изменяя вибрацию каждой клеточки, до которой он доходит. Например, пианист может так усовершенствовать свое искусство, что его фемининный психический сосуд станет особо чувствительным. Но та или иная трансценденция может совершиться в том случае, когда пианист станет столь же восприимчивым к духу. Когда душа открывается духу, фемининность и маскулинность обретают способность к творчеству. Тогда музыкант и его слушатели вместе превращаются в музыку – музыку высших сфер.
Осознающая себя дочь, дева, сидящая на коленях осознающей себя матери, – это образ души, живущей во имя собственных ценностей, потребностей, возможностей. Они обрели свою основу в теле, все
Percy Bysshe Shelly, «A Defence of Poetry».
