Олегу о себе и о том, как хорошо им было. Но ключевым для Олега во свей этой истории оставалось слово «было», он никогда не возвращался к тем, кого когда-то оставил. К тому же болезненная безответная любовь к Ольге глубоко вошла в гордое сердце, Олег думал о ней и не хотел расставаться с этими мыслями хотя они причиняли ему только боль.
День снятия блокады Ленинграда в семье Олега был праздничным днём и его отмечали особенно торжественно. Родственники собирались по возможности вместе, накрывался стол, из шкафов доставали старые фотоальбомы. Олег всегда любил этот день, наполненный тихой грустью и светлой радостью. В детстве он с трепетом слушал рассказы старших родственников об ужасах блокады, о чудесах мужества защитников города и о низости предателей. Взрослея Олег замечал, как рассказы эти повторялись из года в год, старики впадали в беспамятство, умирали, но каждый год двадцать седьмого января по-прежнему семья собиралась вместе и листая за столом толстые фотоальбомы они по-прежнему вспоминали блокаду и по-прежнему были бесконечны благодарны тем, кто устоял и выдержал, защитил и не сломался под непосильным бременем.
В Питере у Олега жила двоюродная сестра Ирина с мужем Федором, племянник Матвей. С ними он и встретил день снятия блокады. С Ириной Олег рос в Североморске они дружили с детства и лет в семь даже собирались пожениться. Их проделки и приключения в семье вспоминали со смехом хотя эта парочка, как говорила Вера Михайловна, попила много крови. Повзрослев брат и, сестра сохранили дружбу и нежную привязанность, не смотря на то что их разделили многие километры. Ирина выйдя замуж уехала из Североморска к мужу в Питер там родились ее дети. Глядя на свояка-офицера Балтийского флота Олег думал о том, что совершил ошибку уволившись в запас ему ещё можно было служить и служить. Он мог уехать в Калининград туда его звал старый друг отца и служить в штабе. Он мог уехать во Владивосток или в Севастополь, мог остаться и в Североморске, наконец! Но он уволился, сдался и всё из-за женщины. Олега всякий раз передёргивало от этих мыслей он чувствовал себя проигравшим и злился на нелепую череду случайностей, на ненужную неразделённую любовь, на хорошую память, не дающую забыть ему ту из-за которой жизнь его полетела в тартарары. Из-за праздничного стола свояк уехал на вахту, а племянник пошел гулять.
– Если бы не дай Бог конечно, – Олег воздел глаза к небу, – я родился бы женщиной, никогда бы я не связал своей жизни с офицером.
– Это ещё почему? – смеясь спросила брата Ирина.
– Вечное нескончаемое ожидание, – ответил Олег, – Не представляю, как вы это переносите.
– Я слишком занята собой чтобы замечать отсутствие моих мужиков, – махнув рукой сказала Ирина, – А вот их наличие очень сильно осложняет мне жизнь. Давай уберём со стола если ты никуда не спешишь.
– Давай, – пожал плечами Олег.
Он молча помогал сестре составляя тарелки стопкой, аккуратно складывая приборы, а Ирина наблюдала за братом.
– Олег, – наконец не выдержав его подозрительного молчания сказала Ирина, – У тебя что-то случилось?
Он
