что либо хотят склонять известную персону к возвращению, либо желают ведать его намерения. – От капитана Румянцева писем ещё нет.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 367
Цесарь, увидев, что скрываться более нельзя, послал к царевичу секретаря Кейля сообщить отцовскую грамоту и спросить его решения; в случае намерения остаться – переехать в Неаполь. «Царевич всё сказанное ему с величайшим вниманием выслушал, потом прочитал отцовское письмо; оно сильно поразило его. Не говоря секретарю ни слова, он бегал по комнате, махал руками, плакал, рыдал, говорил сам с собой на своём языке; наконец, упал на колени и, обливаясь слезами, подняв руки к нему, вскричал: “О, умоляю императора, именем Бога и всех святых, спасти мою жизнь и не покинуть меня, несчастного! Иначе я погибну. Я готов ехать, куда он прикажет, и жить, как велит, только бы не выдавали меня несправедливо раздраженному отцу!”» Жалобам и молениям не было конца.
Погодин М.П. (1). С.441-442
Пётр I капитану Румянцову, 19 апреля 1717 из Кале во Франции.
…Надобно тебе конечно ехать в Тироль или в иное место и проведывать, где известная особа обретается; и когда о том уведаешь, то тебе жить в том месте инкогнито, и о всём, как он живёт, писать; и буде же куда отуды поедет, то секретно за ним следовать и не выпускать его из ведения и нас уведомлять.
Устрялов Н. (1). Т. VI. Приложения. С. 377
Авраам Веселовский Царю, с 3 января по 14 июля 1717 года.
Письмо 19. Из Вены от 21 апреля. Вчера ездил я в Лаксенбург и требовал приватной аудиенции; сперва была учинена трудность от обер-каммергера; но потом вышел вицеканцлер из его ретирады и объявил, что цесарь хочет меня допустить. Я просил отдачи известной персоны. Цесарь сказал: «Мы рады во всём его царскому величеству служить, в чём возможно, и на присланную грамоту на сих днях ответствовать будем и к вам ответ пришлём». Я представил, что уже довольно времени как подана грамота, но до сих пор одно только решение, что ответ получу. Цесарь, поворотясь, мне сказал, что ответ прислан будет вскоре, и чтоб я не трудился. Потом видел я вицеканцлера, который меня обнадёжил, что завтре или после завтре получу ответную грамоту. – По трёх или четырёх днях цесарь, ради цесаревы, которой чают родить на сих днях, поворотится из Лаксенбурга сюда.
Письмо 20. Из Вены от 27 апреля. Видя, что ршение вдаль отложено, ездил я в Лаксенбург и домогался чрез графа Зинцендорфа об ответе. Цесарь велел сказать, что за важными воинскими делами отвечать не мог и хочет на каждый пункт отвечать пространнее. Но того ж вечера известный референдарь обнадёжил меня клятвенно, что причина неответа цесаря следующая: слышал он разговор графа Зинцендорфа с обершт-гофмаршалом князем Шварценберским, который говорил: «На что цесарское величество хочет вступить в такую великую ссору с Царём? может-де при нынешних коньюнктурах повредить нам не мало; лучше-де положить добрыя средства меж отцом и сыном, чрез что мочно обоих обязать». Зинцендорф на сие ответствовал: «Я вижу, что вы о состоянии сего дела подлинно
