все это просто не мое. Увидимся в комнате.
Андреа обняла Кади на прощание и пошла сквозь толпу к лестнице.
В спину потыкался локоть. Обернувшись, Кади увидела блондина с двумя красными пластиковыми стаканчиками в руках и третьим в зубах. Кади забрала один, чтобы блондин смог разговаривать.
– Две водки с клюквой. А где подруга?
– Ей пришлось уйти.
Блондин усмехнулся:
– Черт!
Кади улыбнулась в ответ, хотя все же испытывала некоторую вину. Она отпила, морщась от резкого вкуса водки – напиток вышел крепким.
– Ну как?
– Идеально, – Кади сощурилась от жжения. – Ты не назвал свое имя.
– Виноват. Я Тедди.
– Каденс, но все зовут меня Кади.
– Первокурсница?
Она кивнула.
– Впервые в закрытом клубе.
– О, хорошо! Мудрый выбор. «Феникс» – лучший. Мы закатываем крупнейшие вечеринки, но не такие, как у этих кокаинщиков из Шпее… если, конечно, ты не по той же теме, тогда я тебе кого-нибудь найду. – Он, должно быть, увидел, как Кади глаза на лоб полезли. – Шучу. Я не по этой дряни, честное слово. Моя единственная слабость – юбки.
– Юбки? – рассмеялась Кади.
– Женщины, – пояснил Тедди. – Прости, у меня период нуара. Особенно люблю Рэймонда Чандлера.
– Серьезно? Я тоже! – На жанр ее подсадил Эрик; он перечитал всего Хэммета и Чандлера в доме, а обрабатывать Кади начал, соответственно, с романа последнего под названием «Сестричка», когда ей было одиннадцать. – Но не думаю, что ты достаточно лихой для того же жаргона.
Тедди рассмеялся и обхватил ее рукой:
– А у нас тут шутница!
Кади прислонилась к нему и снова отпила из стаканчика. Жжение водки постепенно становилось мягче.
Тедди не оставлял ее где-то час. Он предложил переместиться в комнату поменьше, где бар, чтобы хоть как-то слышать друг друга. Разговаривали в основном о пустяках, обменялись деталями о себе – родной город, общежитие, специализация. Кади немного заскучала, но внимание ей малость польстило. Да и возможность отвлечься радовала; немного распития алкоголя в еще недозволенном возрасте, немного болтовни с парнем на вечеринке, было приятно в кои-то веки почувствовать себя беззаботной студенткой.
Затем сквозь гул опьянения прорвались слова Тедди:
– Мой старший брат сейчас в Уортоне. Он был выпускником Гарвада семнадцатого…
– Твой брат тоже здесь учился? – Слова вырвались прежде, чем Кади успела опомниться.
– Ага, это странно или что?
– Нет. – Кади помедлила; она не могла назвать это общей чертой – теперь. – Твоя семья впечатляет.
– Говорят, что большинство студентов Гарварда – либо первенцы, либо единственные дети в семье. А мне вот нравится считать, что я, весь такой выдающийся, ломаю им статистику. У тебя есть братья-сестры?
Кади покачала головой.
– Вот видишь? Ты единственный
