год добавят, может быть – четыре…Ребята, напишите мне письмо:
Как там дела в свободном вашем мире?
Что вы там пьете? Мы почти не пьем.
Здесь – только снег при солнечной погоде…
Ребята, напишите обо всем,
А то здесь ничего не происходит!
Мне очень-очень не хватает вас —
Хочу увидеть милые мне рожи!
Как там Надюха, с кем она сейчас?
Одна? – тогда пускай напишет тоже.
Страшней, быть может, – только Страшный
суд!
Письмо мне будет уцелевшей нитью, —
Его, быть может, мне не отдадут,
Но все равно, ребята, напишите!..
А люди все роптали и роптали
«День на редкость – тепло и не тает…»
День на редкость – тепло и не тает, —
Видно, есть у природы ресурс, —
Ну… и, как это часто бывает,
Я ложусь на лирический курс.
Сердце бьется, как будто мертвецки
Пьян я, будто по горло налит:
Просто выпил я шесть по-турецки
Черных кофе, – оно и стучит!
Пить таких не советуют доз, но —
Не советуют даже любить! —
Есть знакомый один – виртуозно
Он докажет, что можно не жить.
Нет, жить можно, жить нужно и – много:
Пить, страдать, ревновать и любить, —
Не тащиться по жизни убого —
А дышать ею, петь ее, пить!
А не то и моргнуть не успеешь —
И пора уже в ящик играть.
Загрустишь, захандришь, пожалеешь —
Но… пора уж на ладан дышать!
Надо так, чтоб когда подытожил
Все, что пройдено, – чтобы сказал:
«Ну а все же неплохо я пожил, —
Пил, любил, ревновал и страдал!»
Нет, а все же природа богаче!
День какой! Что – поэзия? – бред!
…Впрочем, я написал-то иначе,
Чем хотел. Что ж, ведь я – не поэт.
«Про меня говорят: он, конечно, не гений…»
Про меня говорят: он, конечно, не гений, —
Да, согласен – не мною гордится наш век, —
Интегральных и даже других исчислений
Не понять мне – не тот у меня интеллект.
Я однажды сказал: «Океан как
бассейн», —
И меня в этом друг мой не раз упрекал —
Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,
Как и я, относительно все понимал.
И пишу я стихи про одежду на вате, —
И такие!.. Без лести я б вот что сказал:
Как-то раз мой покойный сосед по палате
Встал, подполз ко мне ночью и вслух
зарыдал.
Я пишу обо всем: о животных, предметах,
И о людях хотел, втайне женщин любя, —
Но в редакциях так посмотрели на это,
Что – прости меня, Муза, – я бросил тебя!
Говорят, что я скучен, – да, не был я
в
