Мой голос затих, когда я заметила чью-ту фигуру.
Дверь черного хода выходила на парковку у бара. И перед нами стоял Калеб. На секунду его взгляд задержался на нас, особенно на руке Деймона, которая все еще обвивала мои плечи, а затем он отвернулся и пошел прочь.
Я встала и сделала несколько шагов в его сторону.
– Калеб.
Было темно. Он остановился и стал ждать, пока я снова заговорю.
Я открыла рот, но не смогла произнести ни слова. И затаила дыхание, когда Калеб наконец повернулся ко мне.
– Развлекаешься? – спросил он, при этом его лицо не выражало никаких эмоций.
О, Калеб.
– Нет.
Я хотела побежать за ним, умолять вернуться, но он был настолько холоден в тот момент. Раньше он никогда не смотрел на меня так, как сейчас.
Меня будто ранили в самое сердце, и это остановило меня. Я словно… застыла. Слова, которые хотела ему сказать и которые повторяла в уме снова и снова, не сорвались с моего языка. Ничего не получилось.
– Еще увидимся, Вероника.
Я смотрела, как Калеб садится на мотоцикл. Он несколько раз со злостью заводил мотор – еще и еще. Затем задержался на несколько секунд, будто чего-то ждал, вытер лицо рукой, надел шлем и уехал.
Я была окончательно разбита.
Когда услышала стук в дверь, сразу схватила одеяло и накрылась им, притворившись, что сплю. Как и предполагала, дверь отворилась.
– Знаю, ты не спишь, – услышала я. Это был Деймон. В обеих руках он держал дымящиеся кружки. – Я принес горячий шоколад. Кар сказала, ты должна это выпить, или она насильно зальет его тебе в глотку.
Я откинула одеяло и вздохнула, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он вошел в комнату и протянул мне кружку.
– Держи, – сказал он и сел на пол, оперевшись о мою кровать.
– Спасибо, – ответила я. Шоколад был обжигающим, но я все равно сделала глоток.
– Не понимаю, как ты можешь это пить и даже не дуешь, чтобы остудить. Ты вот так… просто пьешь его – и все?
Я пожала плечами, а затем вспомнила, что он не смотрит на меня.
– Да. Мне не нравятся теплые напитки. Всегда предпочитала что-нибудь погорячее.
Он вздрогнул.
– Тогда тебе, должно быть, нравится чувство, когда обжигаешь язык. Знаешь, он становится сухим и постоянно покалывает, как от иголок?
– Не совсем, – ответила я. – Но эту боль можно стерпеть.
Он кивнул. В комнате воцарилась тишина, но нам обоим было приятно находиться в компании друг друга.
– Если ты что-то по-настоящему ценишь, любую боль можно стерпеть, не так ли? – спросил он.
Я резко выдохнула. Понимала, куда он клонит. Я заставляла себя не думать о том, что произошло сегодня. Если бы я только могла…
– Ангелочек, – начал Деймон, серьезно глядя на меня своими большими голубыми глазами, – мне жаль, что сегодня все случилось именно так.
Каждый раз, когда вспоминала
